И как будет на посолскои дворь, взял грозен посол молот Василеи Ивановичь боярина Стовра Годиновича сь собою в хоромы посолския и поставил |65| ево против себя, а сам говорит таково слово: «Ои еси ты, бояринь Стовер Годиновичь, знаешь ли ты меня?» И рече бояринь Стоверь Годиновичь: «Ои еси ты, грозень посол молат Василеи Ивановичь! Яз, государь, вашеи орды не бывывал, а я тебя не знаю». И рече грозень посол молот Василеи Ивановичь: «Помниш ли, мы с тобою игравали робячью игрою: |70| у тебя была сваечка серебреная, а у меня было колечка позолоченая, и ты вь мое колечка попадовал почесьту?» И туто Стоверь дагодаетца: имался за руки за белыя и целовался, и пошли они ко кнезю Владимеру киевьсьскому.
И князь их Владимер пожаловал по старому, и поехали они к столному |75| граду Чернигову, и нача они пити и ясти и радоватца, по старому стали жить.
Былины и баллады из песенников XVIII века
Как жил на Руси Суровец-молодец,
Суровец-богатырь, он Суроженин,
По роду города Суздаля,
Сын отца гостя богатого.
5 Охочь он ездить за охотою,
За гусями, за лебедями,
За серыми за утицами,
Ездит он день до вечера,
А покушать молодцу нечево.
10 Как наехал во чистом поле на сырой дуб.
Сырой дуб, еще не простой,
Не простой — корокольчестой,
Что на том на дубу сидит черной вран,
Черной вран, птица вещая.
15 Он снимает с себя крепкой лук,
Крепкой лук и калену стрелу,
Он накладывает на тетивочку шелковую,
Хочет стрелить поверьх дерева,
Хочет убить черна ворона,
20 Черна ворона, птицу вещую.
Что возговорит ему черной вран,
Черной вран, птица вещая:
«Гой еси ты, Суровец-молодец,
Суровец-богатырь, еще Суроженин!
25 Тебе меня убить — не корысть получить,
Мясом моим не накушаться,
Кровью моей не напитися,
Перьям моим не тешиться,
Ин я тебе вестку скажу,
30 Вестку скажу, вестку радостную:
Как далече-далече во чистом поле,
А дале тово во зеленых лугах,
Как стоит тамо Курбан-царь,
Еще Курбан-царь да и Курбонович,
35 Со всею силою могучею,
Что со всей ли поляницею удалою.
Что стоит он широкими рвами окопавшися,
Земляным валом оградившися».
Молодецкое сердце не утерпчивое,
40 Разгаралася кровь богатырская,
Он бьет коня по крутым бедрам,
Подымается ево доброй конь
Выше дерева стоячего,
Ниже облака ходячего,
45 Горы и долы между ног пускает,
Быстрые реки перепрыгивает,
Широкие раздолья хвостом устилает,
По земле бежит — земля дрожит,
В лесу раздается, на нивах чуть.
50 Он взял поскакал во чистые поля,
Во чистые поля, еще к Курбану-царю,
Еще в Курбану-царю да и к Курбановичу.
Первой ров ево бог перенес,
Другой ров ево конь перескочил,
55 В третий ров он обрушился,
Ево доброй конь набрюшился.
Ай что взяли прискакали удалые молодцы,
Под леву руку взяли двадцать человек,
Под праву руку взяли ево сорок человек,
60 Поперег подхватили — еще сметы нет,
Взяли повели еще к Курбану-царю,
Еще к Курбану-царю да и к Курбановичу.
Молодецкое сердце разъярилося,
Богатырская кровь разыгралася,
65 Как взял он татарина за волосы,
Да как учал татарином помахивати,
Как куда побежит, тамо улица лежит,
Где повернется, там площадью.
И пробился молодец он до белого шатра,
70 Что до белого шатра и до Курбана-царя.
Как возмолится ему Курбан-царь:
«Ты гой еси, Суровец-молодец,
Суровец-богатырь и Суроженин!
Погляди-ко ты, что в книге написано:
75 Что не велено вам князей казнить,
Что князей казнить и царей убивать».
47
[ИЛЬЯ МУРОМЕЦ СО СВЯТОГОРОМ НА СОКОЛЕ-КОРАБЛЕ]
Ах, по морю, морю синему,
Что по синему по морю по Каспийскому,
Еще плавает-гуляет Сокол, братцы, корабль.
И он плавал и гулял ровно тридцать лет,
5 Что на якорях Сокол-корабль не стаивал,
У крутых красных берегов отнюдь не бывал,
Церквей и монастырей не видывал,
Колокольного звона не слыхивал.
Хорошо-добре Сокол-корабль украшен был:
10 Да что нос и корма по-звериному,
Киль ево сделан по-змеиному,
А парусы на нем, как орлиное крыло.
Атаманом был на нем Светогор-богатырь,
Подъатаман — молодец Илья Муромец,
15 На нем шуба была во пятьсот рублев,
На нем шапочка во сотенку,
А пуговки на шубе чиста золота.
По кораблику он Муромец похаживает,
И он тросточкой по пуговкам поваживает,
20 Ево пуговки разгремелися,
Все товарищи подымалися,
Наступали они на турецкой флот.
Агаряне их испужалися,
В синее море пометалися,
25 Всю жизнь свою тут кончили,
А богатство всё оставили,
На добычу храбрым воинам.