Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

Под городом Черниговым,
У ворот приворотников не спрашивал,
10 А у дверей придверников,
Но ударил он в вората́ стеколчатые
Вострым копьем своим.
Воротечка скочили серед двора и раскололися,
И вереи пошаталися,
15 Тыни́нки все повалилися.
Как будет Иван Годинович
Среди двора гостиново,
Выходил Дмитрей-гость, богат купец,
На свое на крылечко на красное,
20 Сам сго́ворит таково́ слово́:
«Гой еси, Иван Годинович!
Что ты ко мне на двор нечестно въехал
И говоришь со мною безобсылочно?»
Прого́ворит Иван Годинович:
25 «Гой еси ты, Дмитрей-гость, богатой купец!
Для того яз на двор к тебе нечестно еду,
Дай ты за меня чадо свое милое,
Красну Настасью Дмитриевну
С любовию великою,
30 Волею дашь и неволею возьму,
Силою батырскою, а грозою княженецкою».
Сговорит Дмитрей-гость, богатой купец,
Молоду Ивану Годиновичу:
«Как мне с тобою будет ладити?
35 У меня уже дочи просватана,
За море за синее,
Во славну землю во Лабскую,
За цари́ща поганово,
За Вахромия Вахромиявича.
40 И ты как себе начаешься ли
Уехати ко стольному граду ко Киеву,
К великому князю в ясны очи?»
Неунимчиво сердце багатырское
Молода Ивана Годиновича,
45 Не меды сытить, не пива варить.
Походило во гридне столованье почестное,
Садились за столы за ду́бовы,
За ествы саха́рные и за пи́тья медвяные.
Имал Настасью за белы́ руки́,
50 За ея перстни злаченыя,
Бьет челом Иван Годинович
Дмитрию-гостю, богату купцу,
На хлебе да на́ соли,
Сам пошел вон из гридни столовые
55 И скоро садился на конь с добрыми молодцы с уда́лыми,
Поехали они в чисто́ поле.
Расставил Иван Годинович
Бел шатер в чисто́м поли́,
И стал с Настасьею опочи́в держать.
60 А добрым молодцам говорит Иван таково́ слово́:
«Поедьте вы, удалые добрые молодцы,
Первые сто на лесы на темныя
И убейте вы лань златорогую
К моему столу брачному.
65 А другое мое сто молодых молодцов,
Подите далече во чисто́ поле
И убейте вы мне диково вепря.
Вы гой естя, третие сто вы добрые молодцы уда́лые,
Подите вы на заводи на тихие,
70 Настреляйте мне к столу брачному
Много гусей и ле́бедей».
И как розъехалась ево вся дружина хоробрая
На ловы звериныя,
На ево участие великое.
75 И как учул поганой царь,
Что не стало красные Настасьи в Чернигове
У гостя у Дмитрия,
Обвертывался он ясным соколом
И скоро летел из-за синя́ моря и к лесу темному,
80 Обвернулся он гнеды́м туро́м
И выходил на поле на чистое,
И обвертывался он молодым мо́лодцом.
Как будет он у шатра Иванова,
Сам сго́ворил таково́ слово:
85 «Гой еси ты, молодый Иван Годинович!
Выди ты вон из бела шатра полотняново,
Мне хочется с тобою переведаться
И перемирье взять о красной Настасье Дмитреевне».
Выходил Иван Годинович
90 В однех чулках и без че́ботов,
В одной сорочке и без пояса,
Имал Иван Годинович
Поганово царя за белы́ руки́,
Ударил царя о сыру землю матерую,
95 Нальня под ним земля потряслася,
Садился Иван царю поганому на белы́ груди,
Вынимал он свой булатной нож,
На мусате ножичек наставливает,
Хочет он у цари́ща поганово
100 Спороть груди белыя
И закрыть очи ясные.
Взмолитца цари́що поганое:
«Ой еси ты, Настасья Дми́триевна,
Выди ты вон из бела́ шатра,
105 Свор[от]ити с меня Ивана Годиновича,
Яз тебя за собя возьму,
А станешь ты слыти царицею,
И все орды нам поклонятся.
А как ты будешь, Настасья, за Иваном за Годиновым,
110 И тебе слыть будет холопкою
Во дворе у Владимера киевсково».
У всякие-де у женщины
Волосы долги, а ум ко́роток.
Выходила Настасья из бела́ шатра,
115 Имала Ивана за белу́ ногу́,
Своротила ево с цари́ща поганово.
Садился цари́що на белы́ груди́
Молоду Ивану Годиновичу.
Вынимает свой булатной нож,
120 На мусатичке ножичек наставливает.
Хочет он спороть груди белые
И закинуть очи ясные.
Сам говорит таково́ слово́:
«Для тово яз тебе белы́х груде́й вскоре, Иван, не спорю,
125 Что ты скоро не спорол у меня».
И привязал он Ивана ко сыру дубу кряковисту,
Сам пошел цари́що поганое
К красной Настасье Дмитриевне
Опочив держать в бело́й шатер.
130 По божье было по милости,
А молоду Ивану по счастию,
Издалеча поля чистово
Прилетали два голубчика малешенки,
Садилися на тот сырой дуб.
135 Выходил цари́що из бела́ шатра,
Имал Иванов ту́гой лук
И стрелял по тем малым голубкам.
Взвилася та высоко калена́ стрела под о́блаки,
И пала та калена́ стрела
140 Поганому царищу в голову.
И раскололо ему буйну главу
Против сердца ретивово,
И ударило его о сыру землю матерую.
Выходила Настасья красная
145 Из своего бела́ шатра,
Сама сговорит таково́ слово́:
«Охти яз, молода, согрешила,
От берегу отстала, а к другому не пристала!»
Взмолитца ей Иван Годинович:
150 «Ой еси ты, красна Настасья Дмитриевна,
Отвяжи ты меня от сыра дуба кряковистого,
А яз не стану ни бить, ни мучить,
Только лишь тебе поученье дам,
Как мужи жен учат».
155 Отвязала молода Настасья красная
Ивана от сыра́ дуба́.
Пришел Иван Годинович
К Настасье в бело́й шатер,
Имал свою сабельку булатную вострую,
160 Сечет Настасье по колен ноги и руки по локот сечет,
Сам говорит таково́ слово́:
«Те мне руки и ноги не надобет,
Которые помогали царишу поганому».
И отрезал Настасье нос с губой:
165 «Ете мне губы не надобно,
Которые целовали цари́ща поганово,
Вот тебе, Настасья, воля на все четыри стороны,
Хотя вдовой седи́, хотя замуж поди».
Мал час поизо́йдучи,
170 Приехали из поля добрые молодцы его уда́лые,
Привезли пи́теры и е́деры всякие.
Проговорит Иван Годинович:
«Не надобет мне ни пи́тера ваша, ни ества́ саха́рная,
Потому что яз для Настасьи красные
175 Немного сам головы не отстал
От того цари́ща поганово,
Вахромия Вахромиевича.
Вы гой естя, мои братцы товарищы,
Отликие удалые добрые молодцы,
180 Вы седлайте скоро добры́ кони́
Поедем мы к городу ко Киеву,
К великому князю Владимеру».
Как будет Иван Годинович
Пред князем Владимером киевским,
185 Говорит Владимер таково́ слово́
Молоду Ивану Годиновичу:
«Здраво ты, Иван, под венцом стал
С красной Настасьею Дмитриевною?»
Сговорит Иван Годинович:
190 «Свет государь ты, мой дядюшка,
Князь Владимер киевской,
Ездил яз к городу Чернигову
По Настасью Дмитриевну,
Яз для ради ея, Настасьи красныя,
195 Мало головы не отстал.
Не хочу, государь дядюшка,
Больши того женитися,
Но хочу постричися,
Потому что мне в них участия нет.