«Какь бы мне не опозоритца, а мошно про то поизведати».
«Мошно то нам розведати, лише бы не опозоритца».
«Ои еси ты, грозень посол, молод Василие Ивановичь! Есть ли с тобою борцы умеющия, чтобы с моими пети борцами поборолися, а наз бы сь тобою потешили?»
«Ои еси ты, грозен посол, млад Василеи Ивановичь! Есьт ли теперво с тобою умеющия борцы, с моими бы борцы поборолися, а нас бы с тобою потешили?»
Первому борцу головы сломил, а другому руку выломил, а третьему ногу (в рукописи явная описка — руку, — Ред.) выломил из гузна, а четвертова за тынь бросил, а пято<и> в тасках забежал.
Первому борцу голову сломил, другому борцу руку выломил, третьему боръцу ногу выломил, четвертаго борца за тын кинул, а пятои борец в тасках забежал.
Кроме приведенных примеров, имеется еще несколько текстуальных совпадений.
Что касается композиции, то при полной общности хода повествования, содержания основных эпизодов и их последовательности, тексты различаются степенью детализации. Текст XVII века более пространен (см. об этом статью, стр. 22).
Сопоставление текстов говорит о сложности предполагаемой генетической связи между текстами (полную же самостоятельность и независимость их друг от друга признать все же нельзя). См. наши предположения в статье, стр. 22.
Текст № 45 обнаруживает тесную связь с устной традицией и по содержанию (в плане былин «сибирской» группы) и в основном по языку — лексике и фразеологии. Лишь очень небольшое число слов и речевых оборотов не соответствуют народно-эпической речи. Таковы: «проводить честно», «се у меня же убил», «и рече князь Владимир», «и рече грозен посол», «игреца у себя не обретает умеющего». Вместе с тем в былине в ряде мест сохранились и явные следы стихотворного склада.
Былины и баллады из песенников XVIII — начала XIX века
46. [Суровец-суздалец]. Печатается по тексту сборника Чулкова (II, № 199). Текст у Чулкова заглавия не имеет и в «реестр песен» (т. е. оглавление) внесен по первому стиху. Перепечатан: Новиков, II, № 199, с единственным отклонением — прибавлены два начальных стиха:
Происхождение этого дополнения неизвестно.
Былина принадлежит к числу очень редких. Кроме чулковского текста, имеются следующие варианты: отрывок в сборнике Кирши Данилова (№ 54), два варианта в записи XIX века — из Симбирской губернии (Киреевский, III, стр. 107) и Нижегородской губернии (Тихонравов—Миллер, отд. II, № 65), и один вариант в записи советского времени (Парилова—Соймонов, № 59). Отрывок из сборника Кирши Данилова заключает лишь предысторию подвига Суровца: он скачет на коне по полю, не находит себе «супротивника» и приезжает на княжеский пир. Во всех остальных вариантах этого нет, они начинаются со встречи с вороном, и в них развертывается эпизод борьбы с татарами. По композиции все эти варианты близки. Более других отличается некоторыми особенностями самая младшая, пудожская запись: нет упоминания о татарском царе, былина кончается избиением татар. В двух записях XIX века говорится о столкновении богатыря с «неверным царем», имеющим имя (Курган, Кумбал), но судьба этого царя неясна: повествование обрывается, не досказано, убивает ли царя Суровец или нет. Вариант сборника Чулкова принадлежит к этой же редакции.
47. [Илья Муромец со Святогором на Соколе-корабле]. Печатается по тексту сборника Чулкова (III, № 76). Текст помещен у Чулкова без заглавия и в оглавление внесен по первому стиху. Перепечатан у Новикова (III, № 76) без изменений, с небольшими лишь отклонениями в орфографии.
Текст Чулкова является наиболее ранней записью былины об Илье Муромце с богатырями на Соколе-корабле. Принадлежит к тому типу обработок, который представлен записями, произведенными в XIX веке в бывшей Саратовской губернии (Киреевский, I, стр. 22; Н. И. Костомаров и А. Н. Мордовцева. Русские народные песни, собранные в Саратовской губернии, М., 1862, стр. 9), на Тереке (Ф. С. Панкратов. Гребенцы в песнях. Владикавказ, 1895, стр. 21; Миллер, № 19) и в Якутии (Миллер, № 18). В них изображено нападение на Сокол-корабль крымских или горских татар с калмыками или персианами (в тексте Чулкова вместо них — турки). Илья Муромец (в одном варианте — Алеша Попович) проводит рукой или тростью по пуговкам своего кафтана, изображенные на пуговках звери начинают реветь, нападающие бросаются в море или бегут прочь от корабля.