И тои великои силе Илия Муромец ужаснулся, однако положил на волю создателя своего, господа бога, и вздумал положить свою главу за |35| веру христианску. И стал то побивать силу босурманскую копием булатныим, и всю силу поганую и царевича босурманскаго в полон взял, и ведет во град Чернигов.
И встречают из града Чернигова граждане с честию. Идет сам князь киевски и воевода черниговски, принимаю[т] уже добра молодца с честию, |40| бла[го]дарение господу богу возсылают, что господь [дал] нечаенно граду очищение о сем и не дал напрасно погибнути от такои силы босурманскои. И вели ево в палаты, и сотворили вели пир, и отпустиша его в путь свои.
Илия Муромец поехал ко граду Киеву прамою дорогою от Чернигова, которую заложил Соловеи 30 лет: не пропущал ни коннаго, ни пешева, |45| а убивал ни оружием, но своим разбоиническим свистом. И выехал в чистое поле, и увидел попрыски богатырские. По ним поехал на леса Брянския, на те грязи топучие, на мосты калиновы, к тои реке Смородиннои. И Соловеи разбоиник послышал себе кончину и безчастие великое, не допущал Илию Муромца за 20 верст, засвистал своим свистом разбоиническим |50| крепко, на бага[ты]рское сердце не устрашил. И не допущает за 10 верст, засвистал громче того. И с тово свисту под Ыльею Муромцем конь то спотыкнулся. И приехал под самое гнездо, которое свито на двенадцати дубах. И Соловеи разбоиник, на гнезде сидя, увидял светороскаго богатыря, и засвистал во весь свист разбоиничеи, и хотел Илию Муромца |55| убить до смерти.2 Илия Муромец снимает с себя тугои лук, накладывает калену стрелу и пустил на то гнездо Соловъиное. И попал в правы глаз и вышип вон. Соловеи разбоиник свалился з гнезда, что овъсянои сноб.
Илия Муромец берет Соловья разбоиника и привязал ево крепко ко стремени булатному, и поехал к [с]лавному граду Киеву. На пути стоят палаты |60| Соловья разбоиника. И как поровнялся Илия Муромец против палат разбоинических, у которых окны разкрытые, и в те окны смотрят разбоиничье три дочери. И увидела меншая3 дочь, закричала сестрам своим: «Вон нашь батюшко едет з добычею и везет нам мужика, привязана у стремени булатнова». А болшая дочь посмотрила и з[а]плакала горко: |65| «Что не батюшко етат едет, незнамои какои тот человек и везет нашева батюшка». И закричала мужьям своим: «Мужья наши милые, поежаите навстречу, отбеите нашева батюшка и не кладите жен в таком позоре». Мужья их, сылные богатыри, поехали [против] светорускаго богатыря, кони у них добрые и копьи4 вострые, и хотят Илью на копьи поднять. |70| И увидел их Саловеи разбоиник, и стал говорить: «Зятья мои милые, не поборитес вы и не дразните такова силнаго богатыря, чтоб вам5 смерти не принять всем. Луцше с покорностию просит в дом мои выпить по чаре6 зелена вина». И по прозбе зятъям отворотил в дом, не ведая их злобы, что болшая доч подняла железную на цепях подворотню, чтоб прибить. Но |75| Илья усмотрил на воротах, ударил копием и ушип до смерти.
И как приехал в Киев град, и прямо на княжески двор, входить в палаты белокаменны, богу молитца, князю кланятца. Княз же киевски спрашиват: «Скажи, доброи молодец, как тебя зват, которова города уроженец?» Ответ держит Илия Муромец: «Меня, государь, зовут Илюшкою, |80| а по отьчеству Иванов сын, а уроженец я города Мурома, села Карачарова». И князь спрашива: «Которою дорогою ехал из Мурома?» — «Я, государь, ехал из Мурома на Чернигов град, и под Черниговом побил воиско босурманское сметы нет,7 и очистил Чернигов град и под Черниговым. И отуда поехал прямою дорогою, и взяль силнова богатыря Соловья разбоиника, |85| которова привез с собою у стремени булатнова». Но князь, осердясь...
20
ИСТОРИЯ О СЛАВНОМ И О ХРАБРОМ БОГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ И О СОЛОВЬЕ РАЗБОИНИКЕ
[1] В славном было городе Муроме, в селе Карачарове, жил в нем крестьянин Иван Тимофеевичь. У нево было любимое детище Илья Муромец. Сидел он сиднем 30 лет. И как минуло 30 лет, то стал он ходить на ногах крепко и ощутил в себе силу великую, и зделал себе збрую ратную |5| и капью булатное, и оседлал коня своего богатырскава. И приходит ко отцу своему и к матери, и стал у них просить благословения: «Государи батюшка и матушка, отпустите меня в славнои Киев град богу помолитца, а кънязю киевскому обявитца». Отец и мать ево дают ему благословение, и кладут на нево заклятие великое, и говорят такие речи: «Поезжаи |10| ты в Киев прямо на Чернигов град и, будучи в пути своем, не делаи обиды, и не проливаи крови христианския напрасно».