И так стал останавливат коня своего богатырскаго, и простился со отцем своим и материю. И въздумал положит главу свою за1 веру христианскую. И стал побиват силу босурманскую копием булатным, и всю силу великую побил, и царя босурманскаго живым2 в полон възял, и ведет во |35| град Чернигов.
Увидели того града граждане. И увидел сам княз киберски и воевода черниговски, въстречают добраго молоца с честию, благодарением господу богу воссылают, что господ прислал начаенно граду очищение и не дал нам погибнут всем от такои силы босурманские. И въвзяли его в полаты своя, |40| и сотвориша ему великую чест, подарили его драгоценными дарами и отъпустили его в пут свои.
И поехали тою дорогою, которою заложил Соловеи разбоиник ровно 30 лет: не3 пропущал ни коннаго, ни пешаго, а убивал не оружием, но своим разбоиничим свистом. И услышал Соловеи разбоиник Илию Муромца, |45| и, не допуская его за 30 верст, засвистал во вес свист разбоинически, и хотел его убит до смерти. Но Илия не испугался и поехал на то самое гнездо, которое было свито на 12-и дубах. И, не допущая еще за 10 верст, засвистал вполсвиста, от чего под Илеею Муромцем кон спотыкнулся. Но Илия не испугался сего свисту, подъехал под самое то гнездо |50| Соловино, которое было свито на 12-ти дубах. И увидел Соловеи разбоиник Илию Муромца, и узнал себе кончину и нещастие великое, и засвистал во вес свист разбоиничии, и хотел его убит до смерти. Но Илия усмотрел Соловия разбоиника, сидящаго на гнезде, и вынимал ис колчана колену стрелу, и накладывал на тугои луг, и пустил на то гнездо Соловино. И попал |55| ему в правои глас и вышип вон. И Соловеи разбоиник свалился с гнезда, что овсянои сноп.
Илия Муромец, възяв Соловия разбоиника, привезал к стремени булатному и поехал тою дорогою, где был дом Соловия разбоиника. И подъежает недалеко к дому Соловиному. И увидела в окно болшая доч Соловина |60| и закрычала мужиям своим: «Поежаите и встречаите нашева батюшка, что везет какаго то человека, привязана к стремени булатному». А меншая доч посмотрела и заплакала горко: «Что не батюшко наш едет, а едет какои то незнаемои человек и везет нашева батюшка». И закричала громким голосом: «Ох, вы гои еси, мужия наши, силние богатыри, поежаите |65| новстречу и отъбеите нашево батюшка». Зятия его, силние богатыри, кони у них добрые и копия вострые, и поехали въстречу к Илие Муромцу. И увидел зятеи своих Соловеи разбоиник, и закричал своим голосом: «Ох, вы, зятия мои милые, не напушаите<с на> такого силнова богатыря Илию Муромца и не д<разните, чтоб> вам не принят смерти, а в<ы лучше с покорностию> |70| попросите в дом наш выпит <по чар>е зелена вина. И по прозбе зятеи <пово>ротил в дом Соловия разбоиника, и не ведая такои злобы Илия Муромец, что болшая доч подняла <желе>зную не цепях подворотню и хотела <ево> убит до смерти. Но Илия усмотрел <на> воротех и ударил копием <и ушиб> до <смерти>.
И Илия Муромец не поехал в дом Соловия, и поехал во град Киев, где |75| дал обещание, чтоб быть во граде Киеве. И приехал во град Киев, подъежает ко дворцу царскому. И увидели из дворца, и встречают доброго молотца Илию Муромца. И въодят его в полаты белокаменные, — богу молится <и князю> кланяется. И княз спрашивает: «Скажи, доброи молодец, |80| чего ты царства?»...
26
[ИСТОРИЯ ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, СОЛОВЬЕ РАЗБОИНИКЕ И ИДОЛИЩЕ]
...взял под правую руку, а воевода черниговскои под левую. Илья Муромец говорит таковы речи: «Государи, князь киберскои и воевода черниговскои, не подлежит вам меня, нижаишева раба, брать под руки и весть в полаты белокаменныя!» И взял их обеих под руки, и вел их в полаты, |5| и сажалис за столы за дубовыя, за скатерти браные, за ествы сахарные. И как стал пир на веселе, и стали князь киберскои и воевода черниговскои спрашивать: «Пожалуи, скажи, удал доброи молодец, как тебя зоут по имени и по отечеству и уроженец которые земли и роду христианскова ль?» Ответ держит Илья Муромец: «Я, государи, роду христианского, |10| а уроженец города Мурома, села Карачарова; отец мои — крестьянин Иван Тимофеевичь, а меня, государи, зоут Илюшкою, а по отечеству Иванов сын; а еду я, государи, ко славному граду Киеву богу молитца, а князю Владимеру об[ъ]явитца».
И стал князь кибирскои спрашивать: «Скажи, пожалуи, Илья Муромец, |15| давно ль ты поехал из дому отца своего и давно ль билса сь етаю силаю босурманскою?» О[т]вет держит Илья Муромец: «Я, государь, поехал вчерась пообедавши и к вам приехал вчерашняго числа, как вы сами видели».