— Отцы, небось, тоже на фронте?
Гешка и Ленька дружно закивали головами: на фронте, на фронте, само собой, где же еще!
— А матери работают?
Опять молча, но энергично подтвердили: работают, работают, само собой!
— Хлебнули, да?
Андрей смотрел на них с сочувствием, и им сделалось не по себе: парень-то, видать, хороший, а вот приходится волей-неволей обманывать.
— Обстановочка такая: ваш пионерский отряд помощи фронту вот уже месяц помогает нам, путейцам… — Тут Андрей приосанился, посмотрел на Гешку строго и повторил: — Помогает нам, путейцам, приводить в порядок дорожное хозяйство.
У Гешки вырвалось:
— Красотища! Целый месяц не учиться!
Андрей вроде и не слышал:
— Трудновато — факт! Пять часов за партой, потом сюда из города топать, потом отсюда. Да еще домашние задания.
— Ого! — опять не сдержался Гешка.
— Но все ваши ребята молодцами, молодцами! — похвалил Андрей. — И вы тоже не подкачаете, верно? — поощряюще улыбнулся и хлопнул Леньку по плечу. — Как же — москвичи!
Ленька, не отвечая, уставился на дерево, словно разглядел потрясающую букашку на слоистой коре…
Работа предстояла, на первый взгляд, не трудная. Вдоль насыпи, в равных промежутках друг от друга, навалены груды шпал — их набросали сюда с платформ. Надо было перенести шпалы на другую сторону насыпи и сложить ровными штабелями.
Гешка храбро взялся за первую шпалу, намереваясь самостоятельно перетащить ее через рельсы. Но едва приподнял, как шпала, словно живая, рванулась из рук и гулко ухнула на землю.
— Тяжелая какая!
— А ты думал — в одиночку? — рассмеялся Андрей. — Я за один конец, вы вдвоем — за другой! Ну — взяли! — скомандовал он.
Так было полегче, хотя тоже не сахар. Андрей и здоровее и сноровистее, да и привык к такой работе. Он без видимого труда поднимал свой конец шпалы. А вот Гешке и Леньке пришлось попыхтеть. Тяжелая шпала капризничала, вывертывалась, заносила в сторону то Гешку, то Леньку и все норовила стукнуть их по коленкам, когда они перешагивали через рельсы.
Оба быстро вспотели, дыхание стало прерывистым, руки красными, в черных полосах и пятнах смолы.
Андрей не торопил, даже нарочно тянул шаг, когда направлялись за очередной шпалой через насыпь.
Сложили один штабель, перешли к другому. И тут Андрей спросил:
— Вы как шли сюда? Через переезд?
— Нет, через лес, — Гешка решил держаться поближе к правде.
— Гешку там не встретили с винтовкой?
Сердце у Гешки радостно трепыхнулось. Вот! Вот!
— С винтовкой?
— Здоровая такая, в сапогах.
— Нет, не встретили. — А сам шепотом Леньке: — Слышал? Диверсантка!
На разговор и на работу одновременно сил не хватало. Конец шпалы чиркнул по насыпи.
— Выше, выше поднимайте! — прикрикнул Андрей. — Эх, москвичи! Притомились? Может, перекур?
Ленька бы рад, да вот Гешка упрямится, не хочет перед Андреем выглядеть слабаком. Стиснул зубы:
— Рано…
Еще один штабель сложили. По дороге к следующему Андрей спросил:
— Сводку Совинформбюро слушали?
— Нет, не успели, — заторопился с ответом Гешка. — Как там, на фронте? Белых еще не прогнали?
Белых!.. У Леньки сразу руки вспотели, главным образом от негодования. Ну и, конечно, немножечко из опасения быть разоблаченными.
— Он ш-шутит! — А Гешку стукнул в бок и прошипел: — Кол бы тебе за это! Все перепутал: Отечественную и гражданскую!
— Не до шуток. — У Андрея было озабоченное лицо. — Рвется фриц к Волге.
— Да ты не бойся! — успокоил его Гешка. — Наши там их остановят. Обязательно. А потом как нажмут — будут гнать до самого Берлина.
— Это-то я знаю… — вздохнул Андрей.
Гешка поразился:
— Знаешь?! Откуда?
Но Андрей лишь усмехнулся:
— А ты откуда? Оттуда и я.
— Я совсем другое дело. Я в школе учил. «Разгром гитлеровской Германии. Знамя победы над рейхстагом». Вот!
— Ну и мастер ты заливать! Про будущую победу в школе учил — ведь придумать надо!
Андрей смеялся, а Гешку злило, что он ему не верит.
— Учил! — доказывал он в запале. — Еще в прошлом году. Ленька, скажи!
И опять заработал кулаком в бок.
Шпала грохнулась на землю, подняв столб пыли.
— Перекур! — скомандовал Андрей и, подавая ребятам пример, сел первым на край насыпи. — Значит, говорите, тетку не видели? Здоровущая такая? — Приподнялся, посмотрел на дорогу, петлявшую из леса.