— Послушай, Ленька, а не наша ли это школа?
Гешка уставился на двухэтажное здание с широкими трехстворчатыми окнами.
— Вроде наша.
Они обошли здание со всех сторон. Рядом домов не было, одни деревья вокруг.
Нет, не их школа, только похожая. А как бы хотелось! Пробежали бы по гулким коридорам, заглянули бы в пустые классы, сели бы за парту. За свою парту…
— Пошли, что ли!
Гешка разочарованно пнул камешек, случайно оказавшийся на пути. Тот, высоко подскочив, отлетел к дому на другой стороне переулка. Раздался металлический звон.
Что такое? Ленька быстро повернулся, готовый дать тягу при первом же признаке опасности.
Ничего особенного! У серой стены громоздился робот, неуклюжий, угловатый, словно вытесанный топором. Такие роботы выполняли по всему городу функции дворников. Ночью, когда люди спали, они мыли и подметали пустые улицы, смазывали трущиеся части остановленных до утра тротуаров.
Послышалась песня. Кто-то тянул гнусаво:
Гешка посмотрел на Леньку. Ленька, в свою очередь, на Гешку. Знакомая песня!
Из ворот дома напротив вышел высокий сгорбленный человек в рабочем комбинезоне. Его блестящая голова отражала солнце. В сторону Гешки с Ленькой скакнул веселый солнечный зайчик.
Человек подошел к роботу, открыл задвижку на его железной голове. Вытащил оттуда длиннющий электрошнур и воткнул в розетку на стене дома.
При этом человек бросил сердито:
— На, жри, Гаврила!
Гешка схватил Ленькину руку и стал трясти:
— Так это же…
— Ой! — только и смог произнести Ленька.
Он тоже узнал этого человека.
— Шлепа! Шлепочка! — заорал Гешка на всю улицу.
Человек обернулся.
Да, это был Шлепа. Его нельзя было не узнать. В отличие от Витьки Синицы он остался точно таким же, как прежде. С одной только разницей: нынешний Шлепа был абсолютно лысый. Лишь две волосинки сохранились на его круглой, чуть заостренной кверху, как яйцо, голове. Когда на эту идеально голую поверхность попадало солнце, на нее было больно смотреть — прямо в глаза стреляли озорные светлые лучики.
— А? — произнес Шлепа и застыл на месте.
Ребята уже перебежали улицу, ребята уже радостно прыгали вокруг него и тормошили, что было сил, а он все еще стоял с разинутым ртом.
— Видел вот! — наконец забормотал он. — Видел где-то — и все! Видел — и никаких гвоздей! А вот где?
— На Луне! — веселился Гешка.
— Э, не! — Шлепа растерянно хлопал глазами. — На Луне я еще ни разу не был.
— Ну, раз не на Луне, тогда в нашем дворе. Помнишь твое любимое местечко за помойкой? А чемодан облезлый помнишь, японский орден «Харакири»?..
Тут Шлепа наконец узнал их, и его прорвало:
— Гешка! Ленька! Старики! Откуда вы? Куда вы? Какими судьбами?
Обнял их порывисто, в глазах блеснуло нечто похожее на слезы, потом отступил на шаг.
— Нисколько не изменились! И я тоже. — Он хвастливо отставил ногу и тотчас же стал почти таким, как вчера… то есть, как в прежние времена. — Как в той песне поется. Ну, в той, старинной, любимой моей… «Каким ты был, таким ты и остался!» — во!
— Шлепа! Вот здорово! — Гешка осторожно дотронулся до его гладкой, как полированный шар, головы. — Где же твои кудри?
Шлепа показал рукой в неопределенном направлении.
— Там остались… И зачем они мне? Так куда удобнее. — Он стал загибать пальцы. — Во-первых, мыть не надо. Во-вторых, стричь. В-третьих, причесываться. В-четвертых, смотрите, как блестит. Правда, красиво? — Шлепа пустил головой несколько солнечных зайчиков и самодовольно рассмеялся. — У вас так ни за что не получится.
Ребята вежливо похвалили — очень здорово! И приступили к нему с расспроса-ми:
— Как живешь, Шлепа?
— Кем работаешь, Шлепа?
— Живу — во! — он выставил вверх большой палец. — Даже с присыпочкой. А работаю… — Голос его дрогнул. — Работаю… младшим помощником.
— Кого? — спросил Гешка, предчувствуя недоброе.
— А! — Шлепа сплюнул. — Младшим помощником младшего дворника.
— У-у-у! — разочарованно протянул Ленька.
— Вот это дает так дает! — Гешке стало как-то не по себе.
А Шлепа оправдывался растерянно:
— Интриги! Вы же сами знаете, старики, ведь у меня в голове полно… этого… как ее?..
Гешка испугался. Что они с ним здесь сделали?
— М-металлических опилок? — его била легкая дрожь.
— Э, не! — досадливо отмахнулся Шлепа. — Этого… серой начинки — во! Я уже давно мог бы стать старшим помощником младшего дворника. Или даже… — Он снизил голос до почтительного шепота. — Или даже самым младшим дворником. Так нет же, говорят, образования у меня не хватает. Это при моих-то почти шести классах! — Шлепа был полон возмущения. — Эх… А все почему? — он выдержал паузу.