– Если... – начинает шотландец, но потом сжимает губы.
– Скажи мне. Я сделаю для тебя все, что в моих силах.
– Если ты снова найдешь свой дом. И если встретишь женщину по имени Клэр... – Он сглатывает и качает головой. – Нет, не имеет значения. – Его лицо становится печальным, и он отворачивается.
– Скажи, что собирался.
В моем голосе появляются повелительные нотки.
Фрэзер снова смотрит на меня. Он не спешит, но все-таки принимает решение. Расправив плечи, он говорит официальным голосом:
– Да. Если ты встретишь женщину по имени Клэр Фрэзер... нет, она будет носить имя Клэр Рэндолл... – По его лицу пробегает темная тень, но он решительно отбрасывает мрачные мысли. – Целительница. Скажи ей, что Джеймс Александр Маль-
146 ЛИ ЧАЙЛД
кольм Маккензи Фрэзер, владелец Лаллиброха, благословляет ее и желает ее ребенку здоровья и радости. – На мгновение его взгляд становится далеким, потом он снова сглатывает и добавляет, понизив голос: – И скажи, что муж по ней скучает.
Мне следовало бы задать ему несколько вопросов, но времени нет.
– Я передам, – только и говорю я.
– У тебя есть женщина? Ну, я имею в виду, там.
Я киваю.
– Ее зовут Кассиопея.
Я произношу имя и не могу сдержать улыбки. Он бросает на меня пристальный взгляд, чтобы проверить, не шучу ли я, убеждается, что я вполне серьезен, и кивает.
– Думай о ней, когда подойдешь к камням. Иди с богом, и пусть Михаил и Невеста хранят тебя.
– Спасибо, – говорю я, чувствуя неполноценность своего ответа.
Поворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой взгляд падает на парусиновый навес, откуда доносится пьяная песня.
– А кто-нибудь пытается сбежать? Это выглядит не таким уж сложным...
Джейми смотрит на бесконечные вересковые пустоши, и в его глазах я не вижу ни малейших иллюзий по поводу возможного исхода.
– И куда мы пойдем? Все, что мы знали, исчезло, и теперь все, что у нас есть, – это мы сами.
* * *
Когда я нахожу камни, уже совсем темно, но высоко в небе сквозь безмолвные облака пробивается луна на три четверти, придавая окружающему миру сюрреалистическое сияние цвета слоновой кости. Я успеваю заметить беззвучное падение звезды в южной части купола небес. Знак удачи? Остается надеяться... Впрочем, уханье филинов может служить зловещим предупреждением.
С минуту я стою и смотрю на камни, опасаясь, что они исчезнут, если я моргну. Над руинами поднимается вызывающий озноб воздух страданий. Я уже давно не чувствую голода и с тру-
ДУЭЛЬ 147
дом держусь на ногах от усталости, а не отсутствия пищи. Я понятия не имею, что скажу, если вернусь в собственное время. Как объясню Кузнецова? Утраченный гримуар? Где я находился, когда все это происходило? Как агент «Магеллана», я участвовал в невероятных событиях, но два последних дня выходят далеко за рамки моего списка самых поразительных.
Я обхожу камни и улавливаю низкий гудящий звук, похожий на жужжание множества шмелей. Прежде я его не замечал. Мне следует произнести какие-то магические слова? Я улыбаюсь, подумав об этом. А потом вспоминаю, что сказал мне Джейми Фрэзер.
Думай о ней, когда подойдешь к камням.
Шотландец имел в виду нечто особенное. Клэр. Его жена. Воспоминания, причиняющие боль.
Я решаю последовать его совету.
– Кассиопея, – шепчу я, положив руку на самый высокий камень.
* * *
Мои глаза закрыты, но беспорядочные воспоминания мелькают в сознании, то исчезая, то усиливаясь. На этот раз я не почувствовал такого мощного движения, как в первый, – или просто знал, чего ждать; теперь это больше походило на беззвучный процесс изменения света и формы.
У меня дрожат губы.
Моим разумом вдруг овладевает паника. Знакомые лица, которые я почти забыл, поднимаются из глубин памяти, тут же расплываются и исчезают.
Затем наступает тишина.
Я с трудом поднимаю веки и понимаю, что меня заливает ослепительный свет, обжигающий зрачки. Надо мной нависают какие-то тени. Приближаются и отступают лица. Я поднимаю руку, чтобы защитить глаза, и слышу крик:
– Он жив!
Я стараюсь сфокусировать взгляд и вижу, что меня укладывают в фургон. Мне удается разглядеть лишь луч фонарика, подтвердивший все, что мне требуется знать. У меня получилось. Потом я улавливаю запах крови и смерти. Рядом со мной в фургоне, на листе синего пластика, лежит огромный мертвый кабан. Внутрь фургона забирается мужчина. Во рту у меня пересохло,
148 ЛИ ЧАЙЛД
язык едва ворочается, и рев мотора заглушает первые слова, которые я пытаюсь произнести.