Асфальтированная пешеходная дорожка, ведущая через парк в направлении кинотеатра, была широкой, чтобы обеспечить свободный проход толп народа во время праздничных гуляний. Мы шли по ней шеренгой. Она состояла из четырёх мальчиков справа и стольких же девочек с другой стороны. Перед кинотеатром остановилась. Левый край рассыпался первым. Каждая отошла чуть в сторону, освобождая пространство для подхода к ней.
Я подошёл вплотную к Райке. Она смотрела мимо меня куда-то вглубь парка. На каблуках она была почти одного со мной роста. Мы учились в одной школе и классе. Начиная с первого я видел её почти каждый день. Со второго занимались в одной спортивной секции. Но мне никогда не доводилось видеть её лицо так близко. Оно было другое, и я почти не узнавал его. И она вся была совершенно незнакомая. Красивая и взрослая.
Двери кинотеатра открылись, и зрители парочками стали проходить мимо билетёрши внутрь. Наступил решительный момент. Нужно было взять Райку под руку. Во мне появилась скованность и изнурённость, как после тяжело проигранного матча. Я обхватил её руку выше локтя, и моё плечо коснулось плеча Райки. Сердце начало истерически биться, ища выход из груди. Я почувствовал, как её рука напряглась под моими пальцами. Рука дёрнулась из моих пальцев к свободе, но так и осталась на месте всё время, пока мы проходили мимо билетёрши. Потом она, не глядя на меня, вырвала руку и сделала несколько быстрых шагов вперёд, чтобы присоединиться к остальным девчонкам.
До открытия дверей в зал мы так и стояли группами. Мальчики и девочки отдельно. В зале расположились в том же порядке, как подходили к кинотеатру. И опять девочки сидели слева, а мальчики – справа. Райка постаралась сесть как можно дальше от меня.
Когда возвращались из кинотеатра, было уже темно. Девчонки группой шли впереди, что-то оживлённо обсуждая. Мы шли сзади, в нескольких метрах, молча. Было обидно. На нас совершенно перестали обращать внимание. И ещё больше захотелось взрослости. У Виталика оказалась пачка сигарет.
Закурили на ходу. Как курить, толком никто не знал, и скорее мы имитировали курение. Затягивали дым с почти зажатыми зубами, чтобы тут же вытолкнуть изо рта, не вдыхая глубоко. Зато сколько было чувства самоутверждения от небрежного движения руки с дымящей сигаретой между затяжками по дуге от губ вниз, на уровень пояса, и обратно.
Вдруг девчонки остановились перед тремя высокими фигурами, неожиданно появившимися перед ними на дорожке. Как оказалось, это были наши тренеры, шедшие навстречу, чтобы проконтролировать нас во время возвращения домой. Мы были так вдохновлены ощущением минутной взрослости, что заметили их позже, чем они увидели у нас в руках сигареты. Конечно, мы были дисквалифицированы и отстранены от участия в соревнованиях. Как результат, я остался без грамоты не только в смешанном разряде, а также в одиночном и парном.
Шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый, институт, и дальше взрослая жизнь. И от многократного повторения весны уже не такие яркие, лета – не такие звонкие, осени – не такие разноцветные, зимы – не такие белые. В ночь накануне дня рождения уже не засыпаешь, восторженно гадая, какой будет подарок на стуле рядом с кроватью, когда проснешься. Точно знаешь, что будет что-нибудь полезное в обиходе. И грустно вздыхаешь о беззаботном детстве, когда видишь школьников, с радостным гомоном выбегающих из школы. У них всё впервые! У них всё впереди!
Антресоли
В конце мая перед поездкой в очередной отпуск нужно было достать чемодан с антресолей. Я поднялся на стремянку и начал тянуть руку внутрь, пытаясь нащупать ручку. Когда плотная дерматиновая полоскаоказалась зажата в кисти, рванул объёмистый предмет на себя. Старые ботинки, пролетев сверху, лишь слегка царапнули нос. Следом что-то тяжёлое ударило по голове и рухнуло вниз. С чемоданом в руке я спустился. Кроме старых ботинок, на полу лежала плотно перевязанная стопка тетрадей. На верхней было написано: «Русский язык. Ученик 5 «А» класса Клюев Игорь».
Я был дома один, и можно было не торопиться с подготовкой. Стало любопытно. Неожиданная встреча с прошлым. Когда разрезал бечёвку, тетради рассыпались по столу. Взял одну наугад из центра и открыл. Наверху страницы было написано «Диктант». Ниже волнистые линии слов, выведенные синей шариковой ручкой, точками разделённые на предложения. Много пометок учительским карандашом. От каждого исправления отлетала жирная красная галочка и усаживалась на полях тетради.