– Дружок, – обратился он к стражнику, – посторожи-ка нас снаружи, чтоб не мешали любопытные. Мы с мистером побеседуем наедине в этих покоях. Когда ты потребуешься, я кликну, а если услышишь вопли, не обращай внимания – это мистер под моим руководством будет развивать голосовые связки для будущих речей в парламенте, – и он дико заржал своей нелепой шутке.
С этими словами Медноголовый ударом ноги распахнул дверь и, втолкнув меня в помещение, тут же затворил её, как бы заслоняя ею внутреннее убранство комнаты от нескромного взгляда. Да, здесь было что скрывать. В небольшом и скудно освещённом пламенем жаровни застенке ждали своего часа всевозможные орудия пытки. Из стен торчали крючья и кольца, с потолка свисали разного назначения петли и подреберные захваты, в одном углу корчилась дыба, а в другом некое подобие верстака с раздвижными колодками и винтами. В огне жаровни калились клейма и какие-то обручи. Мне сделалось дурно.
Медноголовый тем временем, защёлкнув на моей правой руке наручник, прикованный к свисающей с потолка цепи, уже любовно рассматривал рабочий инструмент на столе посреди пыточного кабинета. Он демонстрировал мне щипцы и щипчики, пощёлкивая их заострёнными клыками, измерял длину каких-то спиц, прикладывая их поверх собственных корявых пальцев, проверял на глаз разводку крупнозубых пил и, в целом, вёл себя как ребёнок в лавке с игрушками. Он заговорщицки подмигивал мне, примериваясь тесаком к собственному уху, и, смеясь, присаживался на заострённый кол.
Признаться, я и сам люблю добрую солёную шутку в кругу друзей. Например, подрезать стремена во время родео, подпилить сваю под мостом на пути свадебного кортежа, на худой конец, выстрелить над головой у посиневшего от натуги приятеля под кустом, но надо знать и меру. Здесь же я начал завидовать последнему сипаю, привязанному к жерлу пушки, тем более, что на всём этом снаряжении печать забвения отсутствовала напрочь. Видимо султан, а затем и англичане, не баловали неугодных мягкотелостью и высоконравственностью собственных натур. В воздухе до сих пор держался запах свежепалёного мяса. Мне становилось всё дурнее и дурнее.
Совсем в ином настроении пребывал мой палач. Он любовно опробовал исправность винтов костедробильного аппарата, подточил кой-какие иглы и поплевал на раскалённый металл зазубренных когтей, приговаривая при этом:
– Вот это под ноготочки, это под рёбрышки, а вот этим удлиним ножку на пару футов, это же в самый раз влезет в глаз.
Я висел на одной руке, как акробат на трапеции, не чувствуя под ногами опоры. И мне сейчас было бы во сто крат спокойнее болтаться на площади под присмотром полка солдат, нежели никнуть здесь на глазах одного Медноголового.
– Ну что, борец за идею, приступим? – начал изгаляться бывший собутыльник. – Знаешь, Дик, мне плевать на сокровища султана, до которых ты большой охотник, но я зверею, когда слышу, что эти деньги могут достаться разного рода смутьянам и подстрекателям, мешающим спокойному процветанию колоний. Я, как резидент английской разведки в Пондишери, многое мог бы рассказать о твоих сподвижниках, но мало кто из них пошёл бы на смерть ради идеи так спокойно, как ты. Поэтому-то твоя милость так и опасна нашему режиму. Я уверен, ты и под пыткой не проронишь ни звука, хотя это уже и не важно. Припугнём твоей смертью француза, выйдем на яйцеголового Гуру и всех остальных, тогда-то я и посмотрю, кто из них сравнится с тобой в стойкости. К тому же, лишняя практика мне не помешает.
За это время монолога палача я успел перевести дух и свыкнуться с обстановкой, поэтому смог ввязаться в разговор, надеясь протянуть время до подхода друзей, на помощь которых по-прежнему рассчитывал.
– Хью, – спросил я, – а почему вы не схватили Пандита-гуру ещё в наших развалинах, когда он посетил нас?
– Да я предлагал, но меня Крис не стал слушать, – в голосе Медноголового послышалась обида, и я догадался, что его недовольство необходимо поддерживать и в дальнейшем. – С тобой можно и поговорить, всё равно ты не жилец. Я предлагал не канителиться с вами, но капитану требовались сокровища султана, а взять их силами одних улан он не мог, вот и приходилось оставлять вас в покое до прихода шотландцев. Да мы ничем и не рисковали, а у меня просто руки чесались поскорее добраться до вас.
– А если бы мы все укрылись в крепости ещё до её штурма?
– Так за вами же следили мои туземцы! Ловко же я подсунул их вам ещё в Калькутте! Всё изначально шло по нашему плану.