14 августа 1942 г. С 11 до 13 первое заседание ученого совета музея.
Первое заседание возрожденного ученого совета! Событие знаменательное! Членами его становятся Н. И.Романов, В. Д. Блаватский, В. И. Авдиев, М. В. Алпатов, В. Н. Лазарев, Н. В. Яворская, В. В. Малков, Б. В. Веймарн, В. Н. Крылова… Вскоре совет превращается в центр искусствоведческой Москвы.
Когда просматриваешь протоколы его заседаний, то бросается в глаза деловитость, прямота суждений, обостренное чувство личной ответственности каждого члена совета за работу музея. Сохранилась почти стенографическая запись первого заседания ученого совета, что показывает важное значение, которое ему придавалось.
Наверное, сегодня это заседание покажется слишком уж обыденным. Но вспомните, чем был тот август для нашей страны. Москва в осаде. Ленинград в блокаде. Враг остервенело рвется к Волге. Положение на фронтах тяжелое. И в тылу очень трудно. В такой обстановке кажущаяся обычность заседания совета - не что иное, как проявление уверенности и спокойствия. Ни паники, ни нервозности. Вдумчиво, доброжелательно, но и требовательно проходит оно, без всяких скидок на военные обстоятельства.
Директор музея Вера Николаевна Крылова рассказала о проделанной за военный год работе музея, об итогах эвакуации, о сохранности оставшихся в Москве экспонатов.
- Трудности у нас большие, - закончила она. - Прежде всего из-за аварийного состояния здания, сильно поврежденного взрывом фашистской бомбы…
Виктора Никитича Лазарева беспокоит, как пережили тяжелую зиму музейные коллекции, в частности собрание гравюр. Он, как никто другой из членов ученого совета, знал фонды музея, так как с 1924 по 1938 г. был главным его хранителем, заведующим картинной галереей, заместителем директора по научной части. Позже профессор Московского университета, а с 1943 г. - член-корреспондент Академии наук СССР. Предельно занятый научными и педагогическими обязанностями, он продолжает глубоко вникать в дела и заботы музея.
- Состояние гравюр неплохое, - успокаивает его заведующая гравюрным кабинетом Вера Михайловна Невежина.
- Как поступают с картинами, на которых появилась плесень? - спрашивает Вера Константиновна Андреева-Шилейко. В музее она - со дня его основания в 1912 г. и по 1949-й (в период войны она не состояла в его штате, но пришла на совет).
- За картинами ведется постоянное наблюдение, - поясняет заведующая отделом западноевропейского искусства Ксения Михайловна Малицкая. (Она также в музее со дня основания. Отделом руководила с 1940 г. и до своей смерти в 1969 г.) - Конечно, трудно их было сберечь, особенно осенью и весной, когда вода заливала наши хранилища. Летом картины перенесли наверх в сухие, проветриваемые помещения.
- Не замечено ли в библиотеке склеивания листов в альбомах или в других художественных изданиях? - снова спрашивает Виктор Никитич.
- Нет, нет! Все в порядке, - отвечает ему заведующая библиотекой Анна Федоровна Гарелина.
Она из потомственной семьи московских книжников. Ее брат, Николай Федорович Гарелин, - один из крупнейших специалистов-книговедов, ученый секретарь Румянцевского музея. В его библиотеке и начала работать Анна Федоровна в 1920 г. Вскоре перешла в музей, посещала школу рисования и живописи К. Ф. Юона, участвовала в художественных выставках. Умерла в 1963 г. Широко образованным, интересным человеком была, доброжелательным, внимательным и обязательным.
- Да, главным смыслом нашей с вами деятельности, товарищи, в условиях Великой Отечественной войны, - как бы заключает Виктор Никитич, - является, конечно, сохранение доверенных нам музейных ценностей. И здесь - первое слово принадлежит вам, дорогой Павел Дмитриевич…
Корин даже смутился от такого торжественного обращения. Он стал подробно объяснять, как проходит консервация и реставрация картин. Высказал свое беспокойство, связанное с подготовкой к зиме. Корин проработал в музее 30 лет - с 1929 по 1959 г. Он принимал активное участие в подготовке картин к эвакуации. Но затем, с ноября 1941 г. и по сентябрь 1942 г., был назначен руководителем реставрационных работ по восстановлению плафона зрительного зала и главного фойе Большого театра СССР, поврежденного фашистской бомбой. Вместе с ним здесь работала и его жена Прасковья Тихоновна Корина, художник-реставратор.
- Ксения Михайловна Малицкая, как только мы виделись, умоляла нас быстрее вернуться в музей, - рассказывает она, - так как картины находились в тяжелом состоянии. Их нужно было осмотреть, отобрать те из них, которые требовали нашего реставрационного вмешательстве. Поэтому на другой же день после окончания работ в.Большом театре мы пришли в музей и взялись за картины…