Да, Советы успешно действовали к этому времени во всех концах страны. Но все больше наглела контрреволюция, и все труднее становилось бороться с ней. Посмотрите запись выступления Владимира Ильича на V съезде Советов. Как многократно прерывается речь Председателя Совнаркома шумом, выкриками, репликами из зала. Это безобразничали с первой минуты открытия съезда левые эсеры. Они то предлагали выразить недоверие Советскому правительству и расторгнуть Брестский мир, а то просто бесновались, стараясь сорвать нашу работу.
Понятно, что мы — люди тогда еще совсем молодые — не оставались безразличными к их действиям. Обстановка накалялась. В довершение ко всему на верхнем ярусе Большого театра грохнул взрыв: у кого-то из присутствующих разорвалась граната. Совершенно спокойным, просто невозмутимым оставался, пожалуй, лишь Яков Михайлович Свердлов — и в эти минуты, и на следующий день, когда пришло известие о начале мятежа левых эсеров. Мы еще не знали об этом предательстве, когда нам сказали, что большевистская фракция собирается на совещание в театре Зимина — в этом помещении теперь Центральный детский театр. Помнится, я так и не успел дойти до этого дома. Выходя из Большого театра, получил винтовку и отправился на подавление эсеровского мятежа.
В первую перестрелку мы попали уже подле Центрального телеграфа.
А разбив мятежников, снова собрались на съезде Советов. Единогласно приняли Конституцию РСФСР, герб и флаг республики.
Понимали мы в те минуты, какой акт глубочайшего исторического значения совершаем? Мне кажется, что понимали. Мы принимали Конституцию, утверждали государственный герб — и мы видели в этом торжественное подтверждение наших завоеваний и наших побед. Нет и не будет больше в России ни дворян, ни купцов — есть лишь гражданин, и живет он в Республике Советов.
А у многих еще, да и у меня, стояли перед глазами бесконечные коридоры Смольного. Я был там в дни вооруженного восстания. Спорили, решали вопросы, спали прямо на полу, завернувшись в шинели, — все в Смольном. В одной из комнат я увидел Александру Михайловну Коллонтай. Выгадывая буквально на каждом кусочке черного хлеба, она делала бутерброды — думаю, что для членов военно-революционного комитета. Я отдал ей свои запасы — буханку черного хлеба, шматок сала, головку сыра. «Спасибо, товарищ», — кивнула Коллонтай. Для новой власти, которая должна была прийти буквально с минуты на минуту, эти скромные припасы были, очевидно, ценностью.
Спустя два месяца, в январе восемнадцатого, я оказался на галерке Таврического дворца: мне дали гостевой билет на открытие Учредительного собрания. Там я впервые услышал ленинскую «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Ее прочел Свердлов, предлагая как проект постановления Учредительного собрания. Однако «люди с того света» (так назвал Владимир Ильич членов Учредительного собрания) не пожелали даже обсуждать Декларацию — первый в истории человечества законодательный акт, ставящий задачей государства уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы и установление его социалистической организации. Спустя несколько дней Декларацию приняли мы — делегаты III Всероссийского съезда Советов.
И вот теперь, на V съезде Советов, мы видели, что республика рабочих и крестьян, которая складывалась на наших глазах, все больше приобретает черты государства — утверждается Конституция РСФСР, принимаются герб и флаг республики. У истории есть свои неповторимые и непередаваемые минуты. О них нельзя рассказать, их можно лишь пережить».
В августе 1918 года «Известия» публиковали постановление Совнаркома. В нем говорилось: «Употребление старого герба безусловно воспретить под личную ответственность подписывающего бумаги. Обязать все советские учреждения обзавестись печатями с новым гербом Советской республики».
И тогда же Владимир Ильич дал письменное распоряжение секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову:
«1) Отбить оттиски новой печати и раздать каждому народному комиссару под его расписку.
2) Заказать такие печати (в меньшем размере) для всех советских учреждений или внести в Малый Совет для объединения практических шагов (может быть, выработать общий тип малого размера печати с надписями отдельных комиссариатов)».
Настало время первой годовщины Октябрьской революции. В канун этого торжества газеты писали: «После митинга на И московских площадях состоится сожжение эмблем старого строя и грандиозная иллюминация Москвы. Главные фейерверки будут пущены из Кремля. В 9 часов 30 минут будут подняты эмблемы, олицетворяющие собой новый строй». Среди них и советский герб.
Надежда Константиновна Крупская вспоминала: «Октябрьские дни первой годовщины были одними из наисчастливейших дней в жизни Ильича».
Минует четыре года, и в последний день уходящего 1922-го «Известия» вышли под шапкой — «Создание Советского Союза — новогодний подарок мировому пролетариату». Газета публиковала материалы I Всесоюзного съезда Советов, провозгласившего образова ние Союза Советских Социалистических Республик. От Российской Социалистической Республики к Союзу Советских Социалистических Республик — таков путь, пройденный за это время.
Закрывая I Всесоюзный съезд Советов, М. И. Калинин говорил:
— Мы избалованы за последние годы исключительными по важности историческими событиями. Но мы не можем не отметить, что сегодняшний день сыграет огромную роль для народов всего мира. Может быть, сегодня мы еще не сознаем этого в достаточной степени, но мы здесь закладываем первый камень действительно братского общежития.
До сих пор был герб РСФСР. Теперь возник вопрос о гербе Союза Советских Социалистических Республик.
Герб СССР был утвержден в январе 1924 года II Всесоюзным съездом Советов, принявшим Конституцию СССР. Страницы изданной тогда же стенограммы съезда обрамлены черными траурными полями. Умер Ленин.
Принимая Конституцию Советского Союза, утверждая герб СССР, делегаты продолжали одно из величайших дел Владимира Ильича — создателя первого в мире социалистического многонационального государства.
С тех пор в изображении нашего герба происходили, казалось бы, самые незначительные изменения — лишь на золотистых колосьях возрастало число витков кумачовой ленты. Но какой огромный исторический процесс стоит за этими поправками времени! Каждый новый виток кумачовой ленты — это еще одна союзная республика, вошедшая в социалистическую семью советских людей. И на языке этого народа пишется призыв, которому он следует: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
В первой Конституции СССР, в ее 70-й статье, посвященной гербу, говорилось, что надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» воспроизводится на шести языках — русском, украинском, белорусском, азербайджанском, армянском и грузинском. Вскоре союз республик пополнили узбеки, туркмены, таджики, и на гербе появились надписи на их языках. С утверждением Конституции 1936 года прибавилось еще два красных витка — Казахская и Киргизская автономные республики были преобразованы в союзные. Шли годы, и в состав СССР по воле своих народов входили все новые союзные республики: Латвийская, Литовская, Эстонская, Молдавская… На 15 языках национальных республик повторяется сегодня призыв основоположников научного коммунизма «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Каждый виток алой ленты на колосьях — это подтверждение исторического предвидения Владимира Ильича, высказанного им еще в восемнадцатом году, на III съезде Советов, где была принята «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа».
«…я глубоко убежден, что вокруг революционной России все больше и больше будут группироваться отдельные различные федерации свободных наций. Совершенно добровольно, без лжи и железа, будет расти эта федерация, и она несокрушима. Лучший залог ее несокрушимости — те законы, тот государственный строй, который мы творим у себя».