Многое зависит от перевооружения сельского хозяйства. Во второй половине марта Ленин беседует с конструктором одного из первых отечественных тракторов, а в конце месяца занимается рассмотрением планов мелиорации Туркестана… Той же весной Ленин участвует в выработке «Плана развития экономических отношений между Советской Россией и Соединенными Штатами» — первый шаг к тому, что впоследствии он выразит в словах: «Мы решительно за экономическую договоренность с Америкой, — со всеми странами, но особенно с Америкой».
Выполняя поручение Владимира Ильича, Луначарский начнет переговоры с Академией наук. И тогда же «Известия ВЦИК» опубликуют письмо президента Академии наук Карпинского наркому просвещения Луначарскому:
«Милостивый государь Анатолий Васильевич. Письмо Ваше на мое имя было доложено Конференции Российской Академии наук, которая всесторонне его обсудила и поручила Комиссии для изучения естественных производственных сил… составить записку с изложением того, к чему Академия могла бы приступить немедленно, развивая, расширяя и дополняя уже начатое ею… Прошу Вас принять уверение в совершенном почтении и преданности. Президент Карпинский».
Владимир Ильич прочтет это письмо 4 апреля, а уже через восемь дней предложение Академии наук — работать по учету естественных богатств Советской России — будет обсуждаться на заседании Совнаркома.
Все дальше уходит мысль Владимира Ильича… И так же непроизвольно, как пометил на конверте «тезисы (черняки)», создает «Набросок плана научно-технических работ». Пишет об обследовании учеными естественных производительных сил страны — тех сил, которые пришли к нам Курской магнитной аномалией, хибинскими апатитами, каскадом Волжских гидростанций. Предлагает составить план экономического подъема России, который воплотится со временем в плане ГОЭЛРО, в пятилетних планах развития народного хозяйства. Настаивает на рациональном размещений промышленности и рациональной ее организации, ставит задачу самостоятельно снабдить республику всеми главнейшими видами сырья и предлагает обратить особое внимание на электрификацию промышленности, транспорта, применение электричества в земледелии… Пишет для себя, всего лишь набросок плана, пишет для памяти, а создает один из самых поразительных документов научного предвидения.
«Этот набросок был мною на днях обнаружен при разборке архивов Владимира Ильича в Совнаркоме, — писал в 1924 году, после смерти Ленина, секретарь Совнаркома Н. П. Горбунов. — Точной даты на рукописи не указано. Очень приблизительную дату я могу установить по памяти — это апрель — июль 1918 г., момент знаменитой «передышки» после Брестского мира».
Мирная передышка была спасением от неминуемой гибели: немцы готовы были раздавить республику. Передышка позволила хоть в какой-то мере укрепиться Советской власти, собраться с силами. Но этим еще не исчерпывается ее историческое значение: весна восемнадцатого стала прологом великого и мирного наступления социализма. Передышка позволила Владимиру Ильичу создать генеральный план социалистического строительства.
Недолгой была она и Ленин торопился. Меньше чем за две недели написал шестьдесят две страницы рукописи. Выходит, в среднем писал более пяти страниц в день, не отвлекаясь при этом от текущих дел. Всякий, кто знаком с литературным трудом, знает, как даются пять страниц в день, да и редок день, когда наберется их столько…
Но не только обилие дел было помехой в работе Владимира Ильича. Все труднее становилось сосредоточиваться на мирных заботах: с приближением мая и внутреннее и международное положение становится чрезвычайно тревожным. Ленин пишет об организационной задаче социалистической революции и организует оборону Севера от интервентов. Думает о самостоятельном историческом творчестве большинства населения и проводит экстренное совещание в связи с высадкой во Владивостоке японцев. Говорит о повышении производительности труда в общенациональном масштабе и отдает директиву об обороне Харьковской губернии от наступающих немецких войск и гайдамаков. Ставит перед народом во всем ее объеме задачу учиться работать и комментирует интервью французского посла, заявившего, что интервенция в Советскую Россию неизбежна.
Оптимизм — черта характера, которая встречается весьма часто. Но размышлять над мирными делами, когда все больше подступает неотвратимость военных действий, писать о необходимости учиться работать, когда ясна необходимость учиться воевать, — это мог Ленин. Все больше разгоняется маятник истории — быть или не быть? — а Владимир Ильич торопится, сидит ночами над планом мирного наступления социализма.
Да, историческая деятельность — не тротуар Невского проспекта. И уже в мае Ленин скажет, что «политическое положение чрезвычайно обострилось как в силу внешних, так и в силу внутренних причин…» Какая же судьба была уготована тем начинаниям, которые разрабатывались в «Очередных задачах Советской власти» и уже стали осуществляться на практике?
Вновь войдем в кремлевский кабинет Ленина. Современники говорили, что в этой комнате не было ни одной вещи, которая не имела бы какого-нибудь значения для Владимира Ильича. Дороги были Ленину и немногие подарки, собранные здесь, — чаще всего они присланы рабочими. Скромностью своей подарки передают дух эпохи. Напоминают о времени, когда не знали шариковых ручек и была высока культура чернильных приборов. Их не раз дарили Владимиру Ильичу: чернильный прибор из абрикосового дерева — работа мастеров аула Унцукуль; прибор, где чернильницы напоминают чашки изоляторов, — от рабочих завода «Карболит»; кстати, был еще один чернильный прибор, он хранится в Горках, — огромный, неподъемный, скорее всего никогда не употреблявшийся, где есть и кузнец, и молот, и наковальня, где собраны вообще все символы той поры, — подарок от устроителей сельскохозяйственной выставки.
Можно с интересом и подолгу рассматривать подарки, собранные в кабинете. Но если хотите понять отношение к ним Владимира Ильича, вспомните — появление каждой из этих вещей знаменует новые времена, крутые повороты в жизни страны. Они были присланы Ленину, когда настала пора вновь вернуться к плану социалистического строительства, которым был занят Владимир Ильич весной восемнадцатого. Вернуться, пережив гражданскую войну и интервенцию. Пережив и победив.
Пепельница и зажигалка из артиллерийского снаряда — подарок рабочих завода бывшего Михельсона, они делали снаряды в годы гражданской войны.
Распрямился кузнец, в руках у него молот. Удар — и расплющит мечи, стволы орудий, перекует их на орала — подарок с Урала, от рабочих Кусинского завода. «Большой коваль» прислан в 1920 году, а раньше и быть не могло: прежде лютовали в этих местах белогвардейцы и лишь теперь настала пора заняться мирным трудом, перековать мечи на орала…
И тогда же получил Владимир Ильич чугунный обелиск — он стоит на одной из «вертушек» подле письменного стола — подарок от рабочих Гурьевского завода. Обелиск отлит из первого чугуна первой восстановленной домны.
Владимир Ильич размышлял над проблемами электрификации еще весной восемнадцатого. А принять план ГОЭЛРО удалось лишь в самом конце двадцатого. В стране стали зажигаться «лампочки Ильича», и рабочие завода «Карболит» прислали знакомый нам прибор: чернильницы в виде изоляторов, вместо свечей — подобие электрических столбов с лампочками…
Всякий, кто побывал в кабинете Ленина, наверняка помнит занятную статуэтку: обезьяна сидит на сочинениях Дарвина и с любопытством рассматривает человеческий череп. «Подарок американского коммерсанта Арманда Хаммера, — поясняет экскурсовод и всегда добавляет, зная наверняка, что вызовет улыбку собравшихся: — Обезьяна словно размышляет над эволюцией человеческого рода». Но давайте и мы задумаемся над эволюцией — эволюцией мировой политики; какой путь прошла она с октября семнадцатого, если к двадцатому, после военной интервенции и блокады Советской республики, к нам стали наведываться коммерсанты из-за океана!