Мои предположения вполне подтверждаются словами отца, сказанными Анне Ильиничне, уезжавшей в Питер: «Скажи Саше, чтобы он поберег себя хоть для нас».
Из речи Д. И. Ульянова на суде 18 апреля 1887 года
…Я убедился, что единственный правильный путь воздействия на общественную жизнь есть путь пропаганды пером и словом. Но по мере того, как теоретические размышления приводили меня все к этому выводу, жизнь показывала самым наглядным образом, что при существующих условиях таким путем идти невозможно.
Начальник Петербургского охранного отделения — в департамент полиции, 17 ноября 1886 года
Получено мною сведение, что сего числа, в час дня, предполагается общестуденческая панихида на могиле Добролюбова (на Волковом кладбище), по случаю 25-летия со дня кончины его. По сведениям, соберется до 1000 человек, причем собирающиеся предполагают после панихиды произвести демонстрацию.
Из воспоминаний М. А. Брагинского[6]
Мне никогда не приходилось наблюдать Ульянова в таком состоянии, в каком я увидел его на демонстрации 17 ноября. В продолжение всей демонстрации — а она длилась с утра до поздних сумерек — Ульянов был в сильно приподнятом настроении… Его настроение достигло крайней степени возбуждения, когда огромная толпа демонстрантов, с революционными песнями продвигавшихся к Казанской площади… была остановлена цепью конных казаков… и когда вскоре затем перед демонстрантами появился градоначальник генерал Грессер… С побледневшим лицом, с загоревшимися гневом глазами, Ульянов с криком: «вперед!», увлекая за собою других и пролагая себе путь сквозь гущу демонстрантов, устремился навстречу к подходившему к нам градоначальнику…
Из прокламации «17 ноября в Петербурге», написанной А. И. Ульяновым
…Всякое чествование сколько-нибудь прогрессивных литературных и общественных деятелей, всякое заявление уважения и благодарности им, даже над их гробом, есть оскорбление и враждебная демонстрация правительству. Все, что так дорого для каждого сколько-нибудь образованного русского, что составляет истинную славу и гордость нашей родины, всего этого не существует для русского правительства…
Грубой силе, на которую опирается правительство, мы противопоставим тоже силу, но силу организованную и объединенную сознанием своей духовной солидарности.
Цензор С.-Петербургского почтамта — товарищу министра внутренних дел, 23 ноября 1886 года
Имею честь препроводить при сем к вашему превосходительству найденные сегодня на почте 85 кувертов с прокламацией под заглавием «17 ноября в Петербурге».
Примите, м. г., уверение в отличном моем почтении и преданности.
Из воспоминаний А. И. Ульяновой-Елизаровой
Как я, так и многие другие, знавшие брата, писавшие о нем, считают добролюбовскую демонстрацию с ее результатами сильным толчком, подвигнувшим его на террор.
Из речи Александра Ульянова на суде
Наша интеллигенция настолько слаба физически и неорганизованна, что в настоящее время не может вступать в открытую борьбу и только в террористической форме может защищать свое право на мысль и на интеллектуальное участие в общественной жизни.
Из воспоминаний С. А. Никонова [7]
…В студенческой массе пошли толки о необходимости ответить на расправу с мирными манифестантами и показать правительству, что нельзя безнаказанно давать волю полицейскому произволу. Шли разговоры о террористическом акте, причем некоторые называли градоначальника, другие находили нужным прибегнуть к «центральному террору», направив его против царя, как главного виновника и лица, ответственного за всю реакционную политику… Александр Ильич один из первых пришел в ноябре 1886 г. к убеждению о невозможности борьбы с правительством иными средствами, кроме террора, и… вступил в организацию, замышлявшую покушение.
Из воспоминаний О. М. Говорухина [8]
Первый шаг был сделан. Затем Александр Ильич пошел так быстро по этому пути, проявил такую энергию и страсть к революционному делу, что все, знавшие его прежде, удивлялись такой резкой перемене.
Из речи обер-прокурора на процессе по делу 1 марта 1887 года
Во второй половине декабря начинает уже ходить составленная при участии Ульянова программа «Террористической фракции партии «Народная воля».
Из речи А. И. Ульянова на суде 18 апреля 1887 года
Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданны своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастья своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело.
Героическое поведение на процессе Александра Ульянова и его товарищей стало примером для всей революционно настроенной молодежи. Петербургские студенты писали в прокламации: «Мы глубоко запечатлели их славные имена в своих сердцах и будем воспитывать на их примере себя и лучших детей своей земли».
Приговор Особого присутствия Правительствующего Сената 1887 года апреля 15/19 дня
По изложенным основаниям Особое присутствие Правительствующего Сената определяет: 1) подсудимых: Шевырёва, 23 лет, Ульянова, 21 года, Осипа-нова, 26 лет, Андреюшкина, 21 года, Генералова, 20 лет… лишив всех прав состояния, подвергнуть… смертной казни через повешение…
М. А. Ульянова — Александру III, 28 марта 1887 года
Милосерднейший Монарх!
Горе и отчаяние матери дают мне смелость прибегнуть к Вашему Величеству, как единственной защите и помощи…
Слёз нет, чтобы выплакать горе. Слов нет, чтобы описать весь ужас моего положения…
Около года тому назад умер мой муж, бывший директором народных училищ Симбирской губернии. На моих руках осталось шесть человек детей, в том числе четверо малолетних. Это несчастие, совершенно неожиданно обрушившееся на мою седую голову, могло бы окончательно сразить меня, если бы не та нравственная поддержка, которую я нашла в старшем сыне, обещавшем мне всяческую помощь и понимавшем критическое положение семьи без поддержки с его стороны.
Он был увлечен наукой до такой степени, что ради кабинетных занятий пренебрегал всякими развлечениями. В университете он был на лучшем счету… А между тем, он так тяжко обвиняется и, без сомнения, у обвинительной власти должны быть веские доказательства для обвинения.
Я не знаю ни сущности обвинения, ни данных, на которых оно основано. Но, сопоставляя самый факт обвинения в тягчайшем государственном преступлении с фактами относительно воззрений моего сына в самом недавнем прошлом, преданности его науке и интересам семьи, — я вижу непримиримую несообразность, представляющуюся чем-то совершенно необъяснимым.
Милости, государь, прошу милости! В таком отчаянном несчастии, как мое, может быть только помощь Всевышнего да милость Царская.
Александр III — на письмо М. А. Ульяновой
Хорошо она знает сына!
А что же до сих пор она смотрела!
Мне кажется желательным дать ей свидание с сыном, чтобы она убедилась, что это за личность — ее милейший сынок и показать ей показания ее сына, чтобы она видела, каких он убеждений.
8
О. М. Говорухин — студент Петербургского университета, член «Террористической фракции партии «Народная воля».