Единственным спасением стали ягоды да заячья капуста, оказавшиеся на расстоянии вытянутой руки от моего импровизированного места отдыха. Конечно, наполнить желудок они не могли, но умерили его пыл и избавили меня от головокружения. Зато я отчетливо поняла, что долго без помощи не протяну, и это придало мне дополнительных сил и энтузиазма.
Я оторвала подол платья, тем самым укоротив его по колено, но другого материала для котомки не нашлось, и я собрала ягод, сколько смогла. Жалко было смотреть, как шедевр превращается в бытовой материал, но голод не тетка, поэтому я выкинула ненужную мысль из головы.
Скоростным шагом я следовала течению реки, надеясь что она выведет меня к жилому поселку или к дороге. Вокруг царила девственная природа и абсолютно никакого признака присутствия человека. Я старалась не отчаиваться и сохранять присутствие духа, то и дело перекусывая спелыми ягодами из самодельного узелка. Идти становилось все труднее, я изнывала от жары и внезапного головокружения, а когда уже не могла держаться на ногах, внезапно поняла, что меня сейчас стошнит.
Я опустилась на колени и выронила котомку. Неужели ягоды ядовитые? На вид абсолютно безвредные, большие, спелые и аппетитные... похожи на бруснику по вкусу, только крупнее и более терпкие... эх, бабушка всегда говорила не есть незнакомых, то есть незнакомые продукты... мысли совсем путаются...
Я прилегла на бок, прикрыла глаза. Тошнило, в ушах гудело и даже перед внутренним взором все кружилось, кружилось, кружилось... Так я и уснула, с ускользающей мыслью о том, что давно я не была так пьяна.
Пробуждение оказалось радостным и, одновременно, не очень. Радостным оттого, что я нашла людей! Вернее, это меня нашли. А не очень радостным оттого, что в меня тыкали острым каменным копьем.
Лохматый огромный мужчина напоминал неандертальца. Набедренная повязка, костяные украшения и свирепый взгляд ввели меня в ступор, и даже боль от уколов его примитивного оружия не могла из него вывести. Он что-то рычал на своем гортанном наречии и все тыкал и тыкал и тыкал...
Я пришла в себя, как только приподнялась с земли, следуя языку жестов пещерного мужчины. Пришла в себя потому, что рвотный порыв-таки стал очевидным доказательством моего опьянения. Не могу поверить, что напилась брусникой, или как там ее. Пьяной ягодой, в общем.
Мужик на миг замолчал и затем громко расхохотался. Я умоляюще посмотрела на неандертальца с немой просьбой в глазах убавить звук - голова итак раскалывалась на тысячу крупиц. Я никогда не умела пить, теперь очевидно, что и есть тоже.
Отсмеявшись, незнакомец убрал свое копье, оценив мою беспомощность. Он все еще рассматривал меня от пальцев и до ушей с нескрываемым подозрением, но потом махнул рукой и помог подняться, больно сжав мое предплечье. Я вздумала было закричать и начать отбиваться, но особой угрозы в его лице не было, поэтому я позволила поставить себя на ноги.
Меня шатало, коленки дрожали, да и вообще ноги были ватными. Лохматый потянул меня к воде, я заупиралась, испугавшись что он намерился меня утопить, но он продолжал настойчиво тянуть и что-то бормотать. Подчинившись, я добралась с его помощью до речного берега и припала губами к водной поверхности. Течение не было особенно сильным, а солнышко проникало сильными лучами до самого дна, прогрев речку до комфортной температуры. Я искренне наслаждалась вкусом и свежестью чистейшей воды. Никогда я не пила воду с таким наслаждением. Я отвлеклась только когда снова услышала хохот неандертальца. Видимо, ему тоже было известно такое понятие как 'сушняк'...
Он подошел ко мне вплотную и присел, чтобы заглянуть в мое лицо. Взгляд его оказался колючим, но прямым и решительным, как у сурового, но бесхитростного человека. Линия губ была прямой, нос крупным, скулы отчетливыми и высокими. Грубоватое лицо и темная кожа, доисторическое одеяние и оружие каменного века... Я разглядывала его с таким же интересом, как и он меня.
Наконец, он ткнул меня в грудь пальцем и что-то спросил на своем гортанном языке. Я не поняла и помотала головой. Он склонил голову вбок, мгновение размышляя о чем то, а затем на корявом английском спросил:
- Имя твое какое?
Я оцепенела. Этот пещерный человек только что говорил по-английски?! Я, должно быть, сплю в сумасшедшем доме... Это какой-то абсурдный кошмар. Очень захотелось домой, к маме и бабушке, чтобы пожалели, покормили, приласкали... Далеко-далеко от этого безумства.
- Понимать? - уточнил он, с сомнением хмуря густые брови.
Я опомнилась и прикрыла рот, утвердительно кивнув. Он улыбнулся, из-под черных усов показались белоснежные крупные зубы.