Не пренебрегал Малафеев феерией с эффектными декорациями, балетом, а также цирковой программой.
Берг по своим сценариям ежегодно «ставил итальянскую арлекинаду в немецких хороших декорациях с великолепными трюками и быстро совершавшимися живыми переменами»[320],[321], и обязательно сопровождал традиционную пантомиму «комической народной сценой» с эстрадным дивертисментом. При этом он использовал прежний запас постановочных эффектов, сохраняя и пополняя их. На гулянье 1874 года в балагане Берга шли одновременно народная сцена «Чужим добром не наживешься» и арлекинада «Венская выставка, или Арлекин под судом». И хотя эта пантомима являлась как бы откликом на выставку 1873 года, в ней зрители снова видели знакомые и любимые сцены. Газета отмечала, что в пантомиме «происходят ужасные вещи: Пьеро берет шпагу и разрубает Арлекина на маленькие куски», потом они «срастаются и он оживает»[322]. Многие постановки в театре Берга, например, «Волшебная мельница, где превращают старух в молодых»[323], по воспоминаниям режиссера этого балагана, «представляют собою цепь слабо мотивированных, но быстро чередующихся превращений актеров в актрис и предметов в людей – и наоборот. Это была уже не пьеса, а скорее своего рода иллюзионный аттракцион с применением так называемого „черного кабинета“, т. е. иллюзионно-трансформационных эффектов, возможных только на сплошном черном бархатном фоне и с помощью невидимых ассистентов, одетых в черные бархатные „робы“ с капюшонами и масками»[324].
В балагане «Театр пантомим Легат» выступал большой хор нижегородских цыган и давалась «балетно-комическая и фантастическая» пантомима «Кощей Бессмертный и Баба-яга, или Торжество весельчака Арлекина» с «танцами, превращениями, провалами, электрическим и бенгальским освещением»; все завершалось апофеозом «по картине, писанной и назначенной для Парижской выставки 1878 года»[325].
Купец Василий Егарев[326],[327], основатель «Русского семейного сада», привез в 1875 году английскую труппу братьев Ганлон-Ли, состоящую из актеров, клоунов и гимнастов. На Царицыном лугу в «Театре английских пантомим В. Н. Егарева» (1875–1876) Ганлон-Ли ставили пантомимы («Страшный Пьеро», «Проказы Арлекина, или Похождение двух Пьеро на суше и море» и др.) и давали цирковой дивертисмент с участием хора певцов под управлением Ивана Молчанова[328]. Егареву принадлежал и «Театр пантомим» (1877) с парижской труппой.
В 1878–1879 годах Егарев входил в антрепризу Вильгельма Берга, являясь совладельцем балагана «Драматический и Пантомимный театр В. Егарева и А. Берг».
Шведская труппа братьев Легат, начинавшая в 1830‐е годы у Лемана, в 1878–1879 годы выступала с пантомимой-арлекинадой. «Из четырех балаганов – три посвящены традиционной пантомиме, с неизбежными Арлекином, Пьеро, Коломбиной, Петиметром и Кассандром, с примесью пришлого элемента, – говорилось в обозрении масленичного гулянья 1878 года. – Как у Берга, соединившегося в нынешнем году с Егаревым, так и у Легата – декорации и всевозможные превращения устроены весьма удовлетворительно»[329],[330].
Для балаганных постановок, развивающихся в направлении театра феерий, часто использовали сюжеты, заимствованные из оперных и балетных либретто («Руслан и Людмила», «Дон Кихот»). В программу балаганов входят не только народные сцены, но и комические диалоги, и куплеты на злобу дня[331], а с 1880‐х годов концертное отделение сделалось привычной частью репертуара площадных театров. На народных гуляньях пробовали свои силы начинающие артисты садовой эстрады и цирка. Такой путь проделали, например, хор военных песельников Ивана Молчанова, владимирские рожечники, гармонист Петр Невский, исполнитель фабричных частушек Петр Жуков. На сцене балагана Малафеева в 1895 году состоялся бенефис клоуна Анатолия Дурова, представителя знаменитой церковной династии.
321
Ср.: в пантомиме Берга «главные действующие лица, конечно, Коломбина, которую любит счастливый, бесконечно находчивый Арлекин, Пьеро, затем жених Коломбины, которому она не симпатизирует, и ее отец, мирный старик в треугольной шляпе. Черти, ад, добрый гений, оживающие мешки, апофеоз, бенгальский огонь и люки, люки, люки» (Петербургская летопись // Новое время. 1875. 18 февр.).
323
См. сценарную рукопись постановки, сочиненную В. Бергом в 1881 году (Отдел рукописей и редких книг Санкт-Петербургской театральной библиотеки, № 22097). Пантомима шла в балагане А. Берга в 1882 году.
325
Афиша балагана «Театр пантомим Легат» (Театральный музей Санкт-Петербурга, КП – 2194-62). Масленица 1878 г.
326
См. о Егареве: Справочная книга о лицах С.-Петербургского купечества… СПб., 1880 и др.; Новое время. 1874, 1 и 2 мар; 1880. 8 мар; 1888. 28 июля. С. 2; 1897. 17 февр. С. 3 (некролог); ЦГИА СПб. Ф. 792. Оп. 1. Д. 6373. Л. 3.
327
330
Ср.: «Обычные масленичные представления в балаганах на Царицыном лугу не отличаются ничем особенным от представлений прежних годов. Та же пантомима с неизбежными Арлекином, Коломбиной, Пьеро, Петиметром» (Театр и музыка // Новое время. 1877. 1 февр.).
331
См.: