В противоположность взглядам Зомбарта, мы придерживаемся того мнения, что выравнивание различных норм прибавочной ценности в одну норму прибыли есть результат продолжительного процесса. Зомбарт думает, что невозможно объяснить, какие причины могли бы побудить капиталиста стремиться овладеть производством, если бы он, как промышленный капиталист, не мог бы рассчитывать на ту же прибыль, которую он привык получать, как купец. Однако, — и это, как нам кажется, упускает из виду Зомбарт, — купец, став промышленником, не перестаёт в то же время быть купцом. Его капитал, вложенный в экспорт, представлял для него главный интерес; затрачивая добавочный капитал (который не был слишком велик при сравнительно небольшом постоянном капитале), чтобы производить товары за собственный счёт, он приобретал, во-первых, возможность доставлять регулярно и в большем количестве, чем прежде, нужные товары, что было важно при быстро растущем рынке, и, во-вторых, присваивая часть прибавочного труда ремесленников, которых он ссужал, он реализовывал добавочную прибыль. Если норма прибыли капитала, вложенного им в промышленное предприятие, и была ниже той, которую приносил его коммерческий капитал, то общая норма прибыли теперь увеличилась. Однако норма прибыли его промышленного капитала стала быстро возрастать, как только он, благодаря применению новой техники (кооперация, мануфактура), стал производить продукты дешевле, чем его конкуренты, которые всё ещё покрывали свой спрос продуктами ремесленного производства. Конкуренция принудила затем других купцов также перейти к этой новой системе и отказаться от ремесленных продуктов. Когда с прогрессом капитализма производство перестало иметь в виду, главным образом, спрос купца-экспортёра, и капиталист начал завоёвывать внутренний рынок, его прибыль определялась, главным образом, следующими моментами. Он производил более совершенными техническими средствами и, следовательно, дешевле, чем ремесленник. Рыночная ценность продукта последнего определяла первоначально цену, поэтому капиталист реализовывал сверхприбавочную ценность и соответственно сверхприбыль, которая была тем выше, чем больше было его техническое превосходство. К тому же и правовые привилегии превращали использование этой лучшей техники по большей части в монополию отдельных капиталистов. Только с уничтожением монополий, с устранением препятствий, мешающих перенесению капитала и связывающих рабочего, стало возможным выравнивание первоначально различных норм прибыли.
Прежде всего, благодаря вытеснению ремесла и увеличению капиталистической конкуренции, внутри одной и той же отрасли производства была уменьшена сверхприбыль; затем свобода передвижения капиталов между различными отраслями производства вызвала уравнение прибыли до одной средней нормы.