— Что ж, в твоих же интересах не предавать Отца, — ядовито протянул воин, а Питера слегка передёрнуло, от того благоговения с каким Корвус назвал Таноса отцом.
Воин, не торопясь отпускать Паркера, притянул его ещё ближе и уже совершенно другим тоном, осведомился: — Как ты этими рыбьими глазами что-то видишь?
Паучок хотел было возразить, что прекрасно ими видит, но не успел, потому что почти задохнулся от следующей фразы мужчины: — А на вкус они тоже, как рыбьи?
С такой скоростью Паркер ещё никогда не бегал, а вслед ему доносился безумный хохот межгалактического психопата.
***
После очередной изнурительной «тренировки» Питер хотел лишь одного — многочасового глубокого сна, но всё решили за него.
Делегация «просящих» на первый взгляд не отличалась от всех предыдущих.
Паркеру хоть и неприятно было наблюдать за унижением очередной расы, но не присутствовать при этом он не мог, ведь его «Отец» настаивал на этом. И выстраивал весь Чёрный орден, как свиту, по бокам от своего трона. Который, к слову, титан восстановил, благодаря камню времени. Но ту дурацкую надпись, что Паркер коряво вывел ножом, почему-то оставил.
Питер до сих пор не мог определиться, это его смущает или всё же напрягает.
Единственное, что скрашивало пребывание в тронном зале, это то, что каждая раса не была похожа на другую, некоторые вообще и на гуманоидов не походили, даже на живых существ и то не походили. Помнится, как-то раз были представители разумных газов, что общались с помощью телепатии. Но со временем и такие загадки Вселенной переросли в рутину.
А сегодня были рослые, под два метра корбинианцы — гуманоиды с плотной тёмно-оранжевой кожей, и лицом, напоминавшее лошадиное с белыми глазами-ромбами. Эти красавцы родом с Корбина, что очень и очень далеко от нашей солнечной системы.
Если б Питер был непривычный к подобному роду существам, то может и не зевал бы столь откровенно, но он был так утомлён, что единственная причина, по которой он позволял себе это, только потому, что был уверен, что за маской всё равно ничего незаметно.
Хоть для чего-то полезного она и сгодилась.
Всё развивалось по стандартному сценарию, один корбинианец, что был самым мускулистым и внушительным из всей делегации, выступил вперёд, собственно, на этом и закончилось стандартное развитие событий.
Делегат со стороны «просящих» не рухнул на колени, не взмолился о пощаде, а громогласно и уверенно обратился к Безумному титану:
— Я Бета Рэй Билл с Корбина! Я был избран защищать свой народ! — Паркеру тут же расхотелось спать. Мальчишка во все глаза уставился на этого, несомненно гордого, великого воина, в красно жёлтом одеянии. Питер видел такое впервые, чтоб кто-то так уверенно выступал, но кроме восхищения, это вызывало и чувства иного рода, он так же впервые не был уверен, как именно окончится эта аудиенция.
Паучок слегка повернул голову, но не рискнул обернуться на титана полностью, так как чутьё настоятельно рекомендовало этого не делать. А Бета Рэй Билл продолжал: — Корбинианцы не верят слухам! Поэтому, мы прибыли с одной целью, узнать, действительно ли Вечный титан Танос намерен уничтожить половину Вселенной?
Паркер затаил дыхание, а Танос без издёвок и насмешек, подтвердил, что это так. Питер, конечно, знал о планах титана, но почему до конца не верил в это.
Бета Рэй Билл выглядел не сильно удивлённым, и те перечисленные Таносом причины предстоящего геноцида не смогли убедить корбинианца, а напротив разъярили его. Питер тут же проникся симпатией к этому пришельцу с лошадиной головой, ведь он как и этот славный воин, считал, что Танос не прав.
Но то, что отличает героев и злодеев произошло дальше. Охваченный праведным гневом корбинианец громогласно объявил Таноса виновным в преступлении против Вселенной, и с яростным боевым кличем ринулся на Безумного титана. Даже по меркам Паркера это было слишком безрассудно. И это было столь внушительно, страшно и восхитительно одновременно, что подросток затаил дыхание.
Мальчишка был уверен, что Проксима не даст пришельцу даже приблизится к трону, но ведьма стояла и уверенно глядела перед собой, не намереваясь препятствовать, последней надеждой был Глейв, но, казалось, и он не замечал несущегося на них разъярённого воина. Питер ждал, мучительно надеясь, что кто-то вмешается. Ведь если Танос отразит атаку сам, корбинианец умрёт.
Всё это происходило в считанные секунды, но паучку казалось, что с пламенной речи Билла прошла вечность. Он всё ждал, ждал и ждал, но в то самое мгновение, когда клинок корбинианца взмыл вверх, Питеру почудилось будто его самого собираются пронзить, и он прежде чем осознать это, выступил вперёд и одним молниеносным ударом выбил оружие пришельца, затем ушёл в сторону, и быстро, как никогда прежде, сделал подсечку. Бета Рэй Билл был силён, но недостаточно быстр, по сравнению с Корвусом, корбинианец был деревянным и таким предсказуемым.
Бой завершился в считанные секунды. Питер тяжело дышал, кровь бурлила, барабаном отзываясь в висках, он обернулся, пришелец силился подняться, но не мог, Паркер перерезал тому сухожилия.
Зал хранил молчание, а Корвус хлопал, но хлопки были до жути неуместные, такие же наигранно фальшивые, как и в чёрной комедии. Мальчишку замутило, дежавю с Паркером приключались крайне редко, но сейчас было именно оно. Будто этот бой проигрывался им уже не раз, он даже не думал, тело двигалось само. И мальчишка осознал, что именно этот приём они с Корвусом и отрабатывали долгое время, будто именно для этого…
Танос за всё это время не шелохнулся, лишь растянул губы в усмешке, но Питер это заметил только сейчас, и ему стало страшно. Питер действовал опрометчиво, подчиняясь чутью. Он просто испугался, но чего именно он сам до конца не понимал.
Он не хотел думать, что сделал только что! Питер убеждал себя, что если бы не вмешался, то Танос обратил бы Бета Рэй Билла в пыль.
Танос поднялся со своего трона, величественно спустившись к его подножию, он обратился к корбинианцу, и насмешливым тоном, передразнивая воина, сказал — Бетта Рэй Билл с Корбина! Я, как и обещал, пощажу половину корбинианцев, но за своё преступление, ты и те, кто пришёл с тобой умрут в назидание всем остальным!
Питер, всё ещё растерянный и сбитый с толку собственными действиями, дёрнулся от слов титана, как от удара. Его никак не покидало ощущение, что это он во всём виноват. Если б он не остановил Бета Рэй Билла, то… Нет — покачал головой мальчишка, — Танос без раздумий испепелил бы пришельца, а затем и остальных «просящих». Но и сейчас ситуация не складывалась лучшим образом, подросток не знал, что делать.
Побеждённый, но не сломленный пришелец, с гордо вскинутой головой, прохрипел: — Ты заблуждаешься, титан, нельзя спасти вселенную, уничтожив её! Оставшаяся половина захлебнётся в собственной скорби, а выжившие не успокоятся, пока не разорвут тебя! Но даже это не восполнит их утраты!
Танос с непроницаемым выражением положил ладонь с перчаткой на голову пришельца, Паркер знал, что сейчас произойдёт, чутьё кричало об этом. Но он не мог молча наблюдать:
— Насилие порождает лишь большее насилие. Прошу, — взмолился мальчишка. — Отпустите их, они напуганы и готовы на что угодно… — но он замолчал, как только титан вяло перевёл на него взгляд, будто только сейчас заметив Паркера. Фиолетовый смерил юношу тяжёлым взглядом, но вопреки бушующей ярости, спокойно ответил: — Они не стоят твоей жалости. Всё равно произойдёт то, что должно произойти.
За всё время своего заточения Паркер понял кое-что о Таносе, тот, как и всякий тиран, любил, когда перед ним унижаются и пресмыкаются. И если Бета Рэй Билл не способен на это, то Питер сделает это за него.
Паркер рухнул на колени: — Прошу, пощадите их! — громче прежнего взмолился мальчишка. — Если вы это сделаете, они поклянутся вам в преданности… — паучок, знал, что не мог поручатся за пришельцев, но он хотел спасти их, и был готов на что угодно.