— Зачем ты это делаешь? — раздался тихий голос позади него.
Подросток подскочил. Почему чутьё не сработало? Или сработало, но он не заметил?
И снова возникло то нелепое чувство, что на него смотрят, но как и прежде там никого не было, лишь голые своды пещеры и тьма.
Продолжая вглядываться до рези в глазах, он стянул маску и взвинчено прокричал: — Покажись! Я знаю, ты здесь!
Слабое содержание кислорода в атмосфере дало о себе знать, он начал задыхаться, но так и не отводил взгляда, резь усилилась, он стал часто моргать, и внезапно, Питер разглядел за выступом силуэт.
Это была маленькая девочка, что испуганно прижалась к стене.
Ненавидя себя за ужас, возникший на лице ребёнка, Питер демонстративно отшвырнул бластер: — Прости-прости, — слегка сиплым голосом быстро заговорил юноша: — Я не хотел пугать тебя.
Он попытался улыбнуться, но рот никак не хотел складываться даже в подобию улыбки. Всё выходила напряжённая гримаса. А девочка испуганно пятилась назад и в отчаянии Паркер выдохнул, — Прошу не уходи. Я не причиню тебе вреда, — уже совсем тихо добавил он, собственно ни на что не надеясь.
Но к его облегчению, девочка кивнула, веря ему, и слегка выступила вперёд, заинтересованно глядя на мерцающие камни, что продолжали плавиться.
— Подходи ближе, здесь тепло, — закивал парень.
Дышать было тяжело, но он не хотел пугать ребёнка, поэтому швырнул маску в костёр, она ведь ему больше не нужна, и та вспыхнула, озаряя пещеру. Девочка удивлённо выдохнула, а затем, как делают все дети, уверенно подошла.
На вид ей было лет шесть-семь, хотя Паркер не сильно разбирался в детях, цвет кожи был у неё странный, зелёный, и вопреки адскому холоду была она одета легко, в платьице.
— Ты потерялся? — так же внимательно разглядывая его самого, спросила она.
— Не то что бы, — нахмурился паук. — просто так получилось, — угрюмо закончил мальчишка.
— Ты сбежал из дома? — снова спросила она, но спросила так странно, при том вздернув подбородок, словно уже знала ответ, и не спрашивала, а лишь констатировала всемирно известный факт.
— Нет, не из дома, — насупился Паркер. Ему вдруг стало страшно обидно, что на долю секунды он подумал о корабле, как о доме.
— Так значит сбежал?
— А сама-то? — ощетинился подросток, самодовольство девчонки совершенно ему не понравилось.
Она лишь бросила на него быстрый взгляд и покачала головой. Воцарилось молчание, а затем Питер устало выдохнул, сползая вниз по стене: — Прости, я не хотел грубить. Просто… — он не договорил, его голос оборвался. Ужас произошедшего никак не отпускал его. Он уткнулся лицом в руки, мыча что-то невнятное, неясное даже ему.
— Почему ты не плачешь? — снова спросила девочка, отрывая ладони от костра. Но опять же с таким недетским выражением лица она задала вопрос, что Питера это слегка сбило с толку. Да и сам вопрос был странный, разве не логичнее было спросить, плачет ли он?
— Незн… Не могу, — горько ответил паучок, глядя в болезненно-белую пустоту, что располагалась за кромкой темноты у выхода. Врать, юлить или отнекиваться не было сил.
— Почему?
— Не знаю, просто не могу и всё! — огрызнулся Питер. Не объяснять же ребёнку, что бывает происходит такое, что слезами не исправишь.
Девочка улыбнулась, но как-то совсем грустно. И подсев к нему ближе, стала задавать один вопрос за другим. Питер сначала старался отвечать, но быстро перестал. Слова застревали в горле, да и дышать становилось всё труднее. Да и давно он не разговаривал с нормальными людьми, и в особенности с детьми. Оказывается, немного времени нужно, чтоб забыть, как общаться.
— Ты умираешь, — тихо выдохнула девочка, глядя на Питера своими большими и с совершенно не по-детски грустными глазами.
— Нет, с чего ты взяла? — усмехнулся он, но вяло и заторможено. И стуча зубами, спросил: — А ты, что совсем не мёрзнешь? — натянуто улыбнулся Паркер, обхватывая себя руками. Костёр совсем уже потух.
Девочка покачала головой.
— Везёт, — выдохнул подросток, — а вот мне как-то зябко, — усмехнулся он. Сознание постепенно ускользало от него, глаза слипались, но Питер заставлял себя держаться, но не понимал зачем продолжает цепляться за жизнь, ведь он и пришёл сюда умереть.
Его лба легко коснулась ладонь, такая невесомая, будто дуновение ветра, а у самого уха раздался тихий детский шёпот: — Я знаю тебе страшно! Но ты ошибаешься, Питер. Ты всё ещё ты, — Паркер вздрогнул, но глаз так и не смог открыть, а тихий голос продолжал: — И что бы ты не делал, что бы не происходило, поступай как велит твоё сердце. Вопреки страху, вопреки ненависти, останься самим собой! Больно — плачь, страшно — плачь! Но не сдавайся! — голос усилился, но в следующее мгновение стал будто менее материальным: — Танос хочет сделать из тебя свое подобие, — мальчишка вытянул руку, пытаясь найти девочку, но её будто и не было вовсе. Он хотел спросить откуда она знает про Таноса? Но не чувствовал губ, а она продолжала, но тише прежнего: — Питер, — её шёпот раздался у самого уха, мягкая ладонь коснулась его щеки, — Улыбайся! Ведь ты еще жив. А пока жив — надежда есть.
Паркер собрал остатки сил и разлепил глаза, он хотел возразить, что такая жизнь не стоит того, что бы за неё бороться, но не смог. Его глаза встретились с тёмными, такими печальными глазами, он с трудом шевелил губами, те занемели и совершенно не слушались, но он ещё соображал; — Что ты… здесь… Откуда ты зн… — почему-то ему казалось это очень и очень важным.
— Прости меня, Питер, — выдохнула она совсем горько.
— За что? — хотел было спросить юноша, но уже не мог. Но она всё же ответила:
— Он попросил меня найти тебя.
— Кто? — билась мысль, одна единственная мысль, кто может его искать? Ведь он никому не нужен. Уже проваливаясь во тьму, он не расслышал ответ:
— Мой отец.
========== X/X ==========
Комментарий к X/X
Вот прекрасный арт к предыдущей главе:
https://vk.com/publicadaartict?z=photo-160535110_456239066%2Falbum-160535110_00%2Frev
Музыка для атмосферы))))))
M83 Outro https://songhouse.me/q/KQwYAgpzWEty/
Хочу так же всех поздравить, мы наконец добрались до конца!
**[OPAROINO]** — отбечено.
Конец света — это миллиард, миллиард маленьких моментов. И где-то незаметно, в тишине или во тьме он уже начался.
Доктор кто
На нашу жизнь влияет абсолютно всё, будь эта улыбка матери, или сломанный карандаш, разбитая коленка или проливной дождь, звонок от друга или кусок пиццы. Даже страшно, что всякая мелочь может так сильно влиять не только на нас и на наше настроение, но самое главное и на наши решения. Конечно же, мы совершенно этого не замечаем, но так происходит всегда.
И сегодня Питеру приснился сон, пародия на прежнюю жизнь, такой светлый и радостный сон, про его День рождения. Он не понял, что вызвало его, ведь о доме он думал очень и очень давно. Ещё до корбинианцев Питер перестал вспоминать о Земле. Было ли это правильно? — Нет. Но так было легче.
А сейчас, и за пару дней до этого сна, он ощутил неясное томление в душе, тоску в сердце, что-ли.
Такое и раньше бывало.
Ещё в детстве, когда он засыпал в такси по пути домой после позднего сеанса кино или чего другого, и когда оставался один поворот, дядя Бен будил его, кладя свою широкую ладонь на плечо, и тихо звал: — Питер, пора, — и с тёплой улыбкой трепал мальчишку по голове, говоря: — Просыпайся.
И он просыпался, как проснулся сейчас.
Комната была охвачена мягким сумраком, тишина стояла плотная, почти мертвенная. Обведя хмурым взглядом помещение своей тюремной камеры, мальчишка медленно спустил ноги с кровати. Также медленно встал и, взяв нож, уже совсем тупой, со странной отстранённостью человека, который всё для себя решил, сделал двести сорок восьмую засечку. Последнюю.
***
Как в двух словах описать жизнь?
Очень просто, жизнь — это постоянное движение. И не важно направление, двигаешься ли ты вперед или назад, или даже по кривой, делая шаг за шагом, ты осознаёшь, что живёшь. Но как только ты перестаёшь двигаться, то есть развиваться, и ты уже мёртв. Простая аналогия, но самая ясная.