— Стрендж! — шипел мужчина, ему даже почти удалось вытянуть одну руку из-под этих чёртовых пут.
— Мантис! — чётко и сдержанно, как в операционной окликнул инопланетянку маг.
— Да? — пискнула та, с ужасом распахивая свои большие глаза.
— Погрузи мистера Старка в глубокий сон — как приговор озвучил маг. Тони замер, а затем принялся вырваться ещё отчаяние:
— Ты не посмеешь! Не посмеешь, чёртов колдун! Только попробуй и я тебя из-под земли достану! — прожигая взглядом мага, хрипел и задыхался Старк — И никакие твои фокусы тебя не спасут! — он вырывался и кричал, но было поздно, Мантис, дрожащая с головы до ног, уже была позади него. Быстро и легко коснувшись головы Железного человека, она зажмурилась, миллиардер сопротивлялся до конца, но под давлением провалился в забытье.
Воцарившаяся тишина была оглушающей. Мальчишку было жаль, но все понимали — Стрендж прав.
— Он мучается — тихо всхлипнула Мантис, придерживая голову миллиардера, и взглянув полными слёз глазами на Стренджа, добавила— Страшно, ему очень и очень страшно.
— Нам всем, Мантис — кивнул маг — Нам всем.
***
Существует мнение, что неопределённость, возможно, является фундаментальным свойством природы, но для Питера не существовало ничего более раздражающего чем неопределённость. Снова и снова она давила на него, замещая всякую здравую мысль на настоящую кашу.
И в особо глубокие моменты задумчивости, когда он терял связь с реальностью, мальчишка обнимал себя руками. То ли это была попытка согреться, то ли попытка утешить себя. Но, поняв, что он снова это делает, Паркер тут же одёргивал руки.
Питер не мог позволить себе быть жалким и тем более жалеть самого себя, ведь жалость — это первый шаг к проигрышу. Поэтому он страшно корил себя за подобный сопляческий жест или за любую другую слабость.
Но так просто перестать хвататься за плечи Паркер не мог, отсутствие брони страшно давило на мальчишку и злило его. Он всё ещё не смирился с утратой костюма, да и как он мог? Это было совершенно не так как в тот раз, когда мистер Старк забрал его.
Тогда Паук хотя бы мог вернуться к нормальной жизни среднестатистического подростка, а здесь? Что ему делать здесь? Когда всякий резкий звук или сильный гул корабля, заставляли вздрагивать, будто намерено напоминая ему, что он не дома.
Место, в котором он очнулся после «аудиенции» Таноса, было похоже на каюту или жилой отсек, но Питер решил, что это лишь не самый худший вариант тюремной камеры. Обследовав помещение, ничего интересного он не обнаружил, кроме странной жижи, что покоилась в миске, ниже кровати. Содержимое напоминало прозрачный кисель без цвета и запаха.
Жажда одолевала дикая и Паркер, на свой страх и риск, с мыслью, что хуже всё равно не будет, отпил. Как он и предполагал жижа была горькой, но даже от одного глотка ему полегчало. И сделав ещё пару больших глотков, он пожалел, что межгалактический плен так отличается от земного, не то чтобы он обладал подобным опытом, но он думал, что там бы его хотя бы кормили земной едой.
Беглая мысль о стейке принесла почти, что физическую боль, и как только он подумал об этом, он ощутил вкус хорошо прожаренного мяса на языке. И даже послевкусие было такое будто он только что ел стейк. Это было столь удивительно, что он чуть не подавился, и что самое страшное чуть не опрокинул миску с жижой.
В голове тут же возникло тысячи вопросов и даже пару ответов. И что б подтвердить одну из догадок он подумал о финиковом пироге и сделал глоток.
Минутная радость испарилась уступая место тоске. Сердце болезненно сжалось. Это был не просто вкус финикового пирога, а именно того, что готовит Мэй. Получалось так, что вкус этой жижи зависел нет от конкретных мыслей, а от конкретных воспоминаний. Ведь даже горечь после первого глотка была, как у земных лекарств.
Как же он хотел увидеть свою тётю, и съесть этот чёртов пирог в реальности, а не в виде межгалактического киселя.
Насыщение пришло быстро, а вместе с ним недоумение. Почему Танос не убил его? И даже накормил. Неизвестность пугала, но больше героя страшила мысль, что титан собирается использовать его против Мстителей, кто знает, на что способен этот тиран, тем более, когда в его власти камни бесконечности.
Всё это сильно удручало мальчишку, Паркер никогда не хотел быть обузой мистеру Старку, а теперь он не хотел быть помехой в войне с Таносом.
Питер пытался прийти к какому-то заключению, но не мог, была лишь растерянность. И эта эмоциональная разобщенность, не покидала его ни на минуту, это было как желание чихнуть, без возможности сделать это. Просто лежать он уже не мог. А мысли-мысли, эти чёртовы мысли пытали его не хуже, чем та бессмысленная беготня… Так не стоит думать об этом.
Бездумно пялясь в потолок Паркер вспомнил: «Когда не знаешь, что делать — делай, что угодно, что попало. Весь фокус в том, Питер, чтобы делать хоть что-то, а дальше разберёшься походу.» — утверждал Лидс.
Так как идей всё равно не было, подросток решил для начала выбраться из своей уже реальной клетки. Возможно это было и слегка странно, ведь до этого он так стремился к реальному заточению. Но он же подросток, и если бы он был в полной мере уверен в своих желаниях, то это было бы уже странно, так что всё в порядке.
Внимательно изучив дверь на предмет замков или чего другого, мальчишка обнаружил, что его «камера» не заперта. Неприятный холодок пробежал по его спине, но, быстро отбросив тревожные мысли и поддавшись ребяческому желанию проверить границы своих возможностей, он отправился к челнокам. Питер сомневался, что решится улететь на одном из них, просто он хотел проверить. А что именно проверить он хотел, подросток сам до конца не понимал.
Добраться до ангара не составило труда, ведь расположение он выучил ещё тогда, да и на пути не возникло никаких препятствий. Так что у него не было причин для плохого настроения, конечно если не брать в расчёт, что он в плену у Вселенского зла.
Но опасение, и что хуже чутьё не позволяли ему в полной мере расслабиться. А ещё он почувствовал, что-то странное, будто чей-то взгляд. Но не такой каким его провожают Читаури 2.0, а совсем другой.
Подобное он часто ощущал на улицах Нью-Йорка, те случайные взгляды прохожих, смесь восхищения и любопытства. Быстро оглянувшись подросток ничего не заметил, коридор был пуст, и что самое интересное чутьё так же не сообщало о присутствии кого-либо.
Но Питер убедил себя, что у него излишне выборочное воображение. Из-за чего ему достаточно быстро удалось, заставить себя забыть об этом, и он последовал дальше. Но как только он приблизился к ангару, мальчишка ошарашенно замер, там помимо челноков оказался ещё и другой корабль.
Это было так же круто, как и увидеть среди обычных легковушек спорткар. Яркий сине-жёлтый, обтекающий корпус, оканчивался острыми как у хищной птицы крыльями. Паркер, конечно, не особо разбирался в космических кораблях, но отчего-то знал, что этот хоть и был лишь слегка больше челноков, определённо мог путешествовать на дальние расстояния, и вполне возможно даже до Земли.
И как только он решил приблизится к неизвестному кораблю, раздался характерный звук открывающегося отсека. Паркер быстро скрылся на потолке. И через мгновение осознал, что своевременно, так как в ангаре объявился один из стражей Таноса.
Из «спорткара» вышли, странного вида пришельцы, не Читаури 2.0, а всякие разные и будто не настоящие. Паркер во все глаза смотрел на них, страха он не испытывал, лишь любопытство. Отчего в мозгу Питера непроизвольно всплыла музыка из гангстерских фильмов, уж больно неизвестные походили на бандитов.
— Танос не жалует Опустошителей — прохрипел вместо приветствия страж, Питер узнал его, он был с Проксимой тогда в тронном зале, а Питер почему-то был уверен, что тот не разговаривает.
Командир, это было сразу видно из того как он, в отличии от своих подчинённых, спокойно держался при виде грозного стража, протянул руку для рукопожатия — Рад, что ты жив Корвус Глэйв. Так кто помер, надеюсь Эбони Мо? — бесстрашно улыбнулся Опустошитель.