– В том числе кочергу? – сурово осведомилась миссис Брэдли.
Он пожал плечами.
– Так или иначе, – проговорил Гард, – миссис Брэдли избавила тебя от необходимости оповещать полицию о новом убийстве.
– К кому ты обращаешься? – взревел Алистер, поворачиваясь к сыну.
– К тебе, – невозмутимо ответил молодой человек с внешностью древнегреческого божества. – Ясно, что тебе не по себе. Мне тоже. Но грубить миссис Брэдли нет необходимости. Ручаюсь, сестрице тоже не позавидуешь: ну и зрелище! Это удар великана, скажу я вам! – Он с мрачным одобрением осмотрел размозженную голову чучела.
– Ну, такие маски легко сгибаются, – раздался бесстрастный голос Карстерса.
– Хотелось бы мне знать, кто ее погнул, – сказал Гард. – И зачем… Никогда не поверю, что это было сделано шутки ради. Вы согласны, мистер Карстерс?
Тот благосклонно взглянул на чучело и осторожно потрогал пальцем изуродованную маску.
– Поразмыслив, я склонен с вами согласиться, – изрек он. – Полагаю, перед нами последствия одного из самых отвратительных покушений на убийство. О, прошу прощения за эти слова! Что на меня нашло?
Обойтись без этой оговорки было нельзя: Дороти покачнулась и едва не лишилась чувств. Правда, поддерживавшая ее рука Гарда предотвратила падение, и на пол соскользнуло только пуховое одеяло, в которое она куталась. Гард поднял ее на руки, как пушинку, и прижал к груди, как ребенка.
– К вам в комнату, миссис Брэдли? – спросил он и, получив в знак согласия птичий кивок, понес свою легкую ношу к двери.
– Какая кровать? – осведомился Гард, остановившись посередине спальни.
– Вот эта, – ответила миссис Брэдли, откидывая одеяло.
Дороти открыла глаза и поблагодарила обоих за заботу полуобморочной улыбкой:
– Мне ужасно стыдно!
– Что вы, милая! – отмахнулась миссис Брэдли.
– Думаете, с ней все в порядке? – озабоченно спросил Гард, щупая у Дороти пульс. Нежные пальцы девушки сомкнулись на его запястье. У миссис Брэдли дрогнуло левое веко.
– Подождите минуту-другую, сами увидите, – произнесла она, плотнее запахнулась в халат, включила электрический камин и опустилась в просторное плетеное кресло, чтобы снова приняться за книгу современной поэзии.
Гард присел на край кровати Дороти, любовно сжимая ей руку. Они улыбались друг другу. Миссис Брэдли, украдкой наблюдая за ними, сентиментально вздыхала. Отложив томик поэзии и махнув рукой на условности, она закрыла глаза.
Когда она снова их открыла, было уже утро. Гард сидел на полу, положив голову на подушку Дороти. Ее рука лежала у него на плече: она уснула, гладя ему волосы.
– Чисто ангелочки… – прошептала миссис Брэдли и на цыпочках покинула свою спальню, чтобы не позволить своей чудесной Селестине, склонной, увы, к сплетням, прийти ее будить и обнаружить влюбленных.
Столкнувшись с горничной на лестнице и облегченно переведя дух, она решила пройти в ванную. Дверь ванной была заперта. Миссис Брэдли поворачивала ручку, толкала дверь – безрезультатно.
– Конечно же, Элеонор! – громко сказала она.
– Чем я могу вам помочь? – осведомился спускающийся по лестнице Карстерс.
– Мне нужно в ванную, но она занята. Полагаю, там Элеонор Бинг. Как вам спалось? Ночные осложнения не лишили вас сна?
– Боюсь, лишили, – признался Карстерс. – Странная история!
– Это еще мягко сказано! – подхватила миссис Брэдли со своей неповторимой гримасой.
– Как вам удалось… удалить нашу юную подругу с места действия? – поинтересовался он. – Я о Дороти Кларк.
– У меня было предчувствие. Сначала подозрение, потом полная уверенность, появившаяся вчера вечером, на танцах.
– Вот как? Что навело вас на эту мысль?
– Это преследовало меня уже некоторое время, но спусковым крючком послужили часы.
– Часы?! – Карстерс озабоченно свел на переносице брови. – Ча-сы? – медленно повторил он.
– Они самые! – Миссис Брэдли наслаждалась произведенным впечатлением. – Вспоминается одно место в дневнике Марии Башкирцевой, только там оно не получает такого блестящего завершения! – И она, дьявольски ухмыляясь, проследовала в свою спальню, оставив Карстерса в замешательстве.
Ее возвращение разбудило Дороти. Вопросительный взгляд старухи, направленный на спящего Гарда, заставил девушку залиться краской.
– Милое дитя! – промолвила миссис Брэдли. – Хотелось бы мне научиться смущаться так, как вы! Приятно на него смотреть!
Дороти немилосердно тряхнула Гарда за плечо. Тот очнулся, вытаращил глаза, размял затекшие суставы и неуклюже поднялся.