– Ничего себе… – протянул он, озираясь. – Я уснул прямо здесь?
– Прямо здесь, – подтвердила миссис Брэдли. – А теперь выметайтесь! Так, чтобы вас никто не заметил!
Гард нагнулся и поцеловал Дороти, не позволив ей отпрянуть, после чего удалился.
– Я тоже пойду, – объявила миссис Брэдли, шагнув к двери следом за ним. – Вдруг теперь я попаду в ванную?
Но ванная все еще была заперта.
– Ну и ну! – возмущенно бросила она, вернувшись. – Терпеть не могу умываться в спальне!
– Я тоже, – призналась Дороти. – А поскольку ничто меня не заставит вернуться в мою жуткую спальню и умыться там, то придется сидеть здесь, пока вы не закончите.
– Что поделаешь! – буркнула миссис Брэдли, скривившись.
Спустившись к завтраку, они увидели, что все мужчины уже собрались. Единственной темой беседы стало, естественно, ночное приключение.
– Я решил, что наступил конец света и мы слышим последний вопль обреченных, – делился пережитым Берти Филиппсон, аккуратно намазывая мармелад на поджаренный кусок хлеба.
– Я тоже, – подхватил Гард. – Или что к нам вторглись большевики. – Он делал то же самое, что Берти, только мармелада расходовал раза в три больше.
– Похоже, Элеонор смывает с себя последствия потрясения, – заметила миссис Брэдли, жуя сухой тост и с наслаждением потягивая простую горячую воду. Сейчас, при четком утреннем освещении, она еще больше обычного смахивала на ящерицу.
– Можно было бы ее опередить, – сказал Берти, – но мы не знаем, когда она обычно спускается к завтраку. Бедная Элеонор! Представить только: прийти к Дороти и наткнуться на этот кошмар!
– Кстати, где находился ты сам в разгар веселья? Я не заметил тебя среди сбежавшихся на шум, – обратился к нему Гард.
– Я собирался спуститься, но при виде столпотворения этажом ниже решил вернуться в постель. Кто-нибудь наверняка спас бы меня, если бы дом загорелся, и защитил бы мои пожитки, если бы сюда вломились грабители!
Неся этот вздор, он глупо улыбался Дороти, которая не удостаивала его вниманием. Берти как ни в чем не бывало протянул свою чашку, желая еще кофе.
– Тем не менее ты знаешь, что произошло? – не отставал от него Гард.
– Полагаю, ты имеешь в виду пострадавшие вещи в спальне у Дороти? – Тон Берти стал еще более идиотским, заставив Дороти презрительно усмехнуться. – Да, я там побывал утром по настоянию мистера Карстерса и пощупал чучело на кровати. Признаться, я удивлен, что Дороти, взрослая девочка, все еще забавляется с куклами. Хотя о вкусах не спорят… Например, мой кузен, которого уже дважды выгоняли из…
– Заткнись, болван! – крикнул Гард. – Лучше передай мармелад.
– Жадина! – сказал Берти. – Миссис Брэдли, не желаете пройтись в розарий? Не будем мешать Дороти наливать ему пятую чашку кофе. Пусть привыкает, после замужества ей придется каждое утро этим заниматься.
– С меня довольно, – сообщил Гард, разламывая кусок хлеба с маслом и мармеладом надвое и отправляя все сразу себе в рот. – Идем, Дороти, поможем им любоваться одуванчиками.
– Никто не покинет дом и территорию вокруг! – объявил диктаторским тоном Алистер Бинг, отрываясь от «Таймс». – Скоро прибудет полиция, у нее будут к нам вопросы.
– Полиция? – переспросила побледневшая Дороти.
– Она самая! – подтвердил Алистер. – Если предпринята попытка убить вас, когда вы лежали в постели, – а Карстерс убеждает меня, что произошло именно это, – то чем быстрее полиция найдет безумца, затесавшегося в наши ряды, тем лучше.
– Хорошо сказано! – одобрила миссис Брэдли.
Алистер взглянул на нее, заподозрив, что над ним подтрунивают, но выражение ее лица не изменилось: она делала вид, будто наслаждается видом из окна. Он недоверчиво фыркнул и опять зашуршал газетой.
Остальные поднялись из-за стола и потянулись в чудесный сад, находившийся в зените летнего великолепия.
– Знаешь, – обратился Гард к Берти, – это прекрасный повод для шуток, однако я очень рад, что Дороти ночевала у старухи, а не у себя. Я, конечно, знал, что так произойдет.
– Как и я, – неожиданно ответил Берти.
– Правда? Дороти сказала мне, что я – единственный, кто в это посвящен, не считая ее саму и миссис Брэдли.
– Я услышал начало вашего разговора и бессовестно дослушал его до конца, – с ухмылкой сознался Берти.
– Черт! – Гард беззлобно усмехнулся. – То есть ты знал, где она находилась?
– Да. – Берти посерьезнел. – Но история от этого не делается менее страшной. Ума не приложу, как ее объяснить.
– По-твоему, кто-то вздумал пошутить?
– Больше ничего не приходит в голову. Но кому понадобилось так подло шутить? Дороти – просто прелесть. Мысль устранить ее могла прийти в голову только сумасшедшему.