– Маунтджой, конечно. Потому и не спустился к ужину. Не смог. Он уже лежал мертвый. Утонул в ванне.
Будь известие не настолько серьезным, Дороти не удержалась бы от смеха, хотя смех у нее вырвался бы истерический, а не веселый. Хорошо зная своего жениха, она понимала – и от этого понимания у нее холодело сердце, – что о естественной смерти он сообщил бы иным тоном.
– Гард! – Она боролась с истерикой из последних сил и чуть не сорвалась на визг. – О чем ты, Гард? Как это – мертв?
– Я не настроен шутить, – проговорил молодой человек, угрюмо уставившись на миссис Брэдли. – Хотя сегодня вечером в этом доме изрядно повеселились. Маунтджой умер еще до того, как все мы вышли к ужину. Вам понятно? Никто еще не спустился, а в наличии уже был мертвец.
– Но послушай… – начал Берти Филиппсон.
– Не перебивай! Врач приедет с минуты на минуту. Я должен буду проводить его наверх. Хотя он, конечно, ничего не сможет сделать. Труп – он труп и есть. Маунтджой утонул, как вам уже известно.
Гард исчез так же внезапно, как появился, с такой силой стукнув дверью, что сидевшие за столом невольно приподнялись с мест. Спокойная, как опускающееся на западе солнце, Элеонор оглядела присутствующих.
– Полагаю, теперь мы можем перейти в гостиную, – произнесла она как ни в чем не бывало.
Все удивились, даже миссис Брэдли.
Глава II
Несчастный случай? Самоубийство? Убийство?
– Семейке Бинг не позавидуешь, – сказал Берти Филиппсон на следующее утро, изящно прислонившись к деревянной колонне веранды.
Миссис Лестрендж Брэдли кивнула.
– Да и нам тоже, – добавила она.
Берти, пытавшийся отвлечься от сложной ситуации, не мог с ней не согласиться.
– Это еще мягко сказано! – подхватил он. – Но что поделаешь? Остается сожалеть, что Карстерс вообще заговорил об этом. Разумеется, случившееся – результат несчастного случая.
– Вы так считаете? – спросила миссис Брэдли с серьезным видом. Встретившись глазами с Берти, она, невзирая на его заметное смущение и беспокойство, не отвела взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Все, – произнесла миссис Лестрендж Брэдли. – Все это. Чему требуется объяснение.
– Минутку, – промолвил Берти. – Вот и Карстерс.
Карстерс приблизился по гравийной дорожке и поднялся по белым деревянным ступенькам.
– Вы здесь, Филиппсон? – сказал он. – И миссис Брэдли…
– Доброе утро, мистер Карстерс.
Миссис Брэдли изобразила улыбку Медеи.
– Вы как раз вовремя, присоединяйтесь к серьезному интеллектуальному разговору.
– Вот как? – вежливо откликнулся Карстерс.
– Да. Мистер Филиппсон полагает, что вчера вечером в доме произошел несчастный случай.
– Неужели?
– А я считаю это самоубийством, – сообщила миссис Брэдли с таким видом, будто хвалила утреннюю погоду, благоприятствующую прогулке.
– Правда?
– Послушайте, – вмешался Берти, – вы считаете, мы долго будем здесь нужны? Я хочу вернуться в город.
Карстерс сделал вид, будто обдумывает его вопрос, потом резко произнес:
– Надеюсь, вы оба не наделаете глупостей, если я скажу вам кое-что неприятное?
Берти кивнул и вопросительно взглянул на Карстерса. Миссис Брэдли показала зубы в невеселой улыбке и разгладила рукав своей яшмово-зеленой блузки, совершенно не шедшей к ее желтой коже.
– Вчера вечером в этом доме было совершено убийство, – заявил Карстерс.
– Надо же! – Миссис Брэдли вздохнула и оставила в покое свой рукав.
Ее собеседникам оставалось лишь гадать, что это означает: удивление, испуг, облегчение или просто удовольствие оттого, что что-то в конце концов случилось. Она сорвала бутон с росшего у лестницы розового куста и понюхала его.
Что до Берти, то он не скрыл сильного удивления. Будучи хорошо воспитанным молодым человеком, он не ахнул и не позволил своей нижней челюсти отвиснуть, но его лицо выражало изумление.
– Что?.. Что вы сказали?
– Убийство, вот что, – важно произнес Карстерс. – Хорошо спланированное и тщательно осуществленное убийство.
Он выдержал паузу. Его собеседники молчали. Потом миссис Брэдли опять понюхала розу.
– Пойдемте в беседку? – предложила она. – Я должна с кем-то это обсудить.
– Кто-то из членов семьи? – спросил Берти.
Карстерс покачал головой.
– Они, каждый по-своему, потрясены трагедией, – ответил он. – Бинг немолод и был привязан к своему другу. Гард испытал потрясение, как все мы, к тому же я вчера намекнул ему, что считаю это убийством. Конечно, бедная Элеонор была обручена с Маунтджоем, как вы, очевидно, знаете, хотя, помнится, помолвка должна была оставаться в тайне, поэтому я вряд ли могу быть с ней откровенен.