– Какую музыку вы слушаете на досуге?
– В последнее время полюбил джаз. Пока на чем-то определенном не остановился – изучаю. Из исполнителей нравится Билл Эванс. Если не знаете, кто это, гляньте в интернете.
Позер!
– Какие качества вы цените в женщинах?
– Хм… Мудрость. Отзывчивость. Душевную теплоту.
Предсказуемо…
– А красоту?
– Красота – вопрос спорный. А в наши дни – еще и не очень дешевый.
В зале кто-то хихикает.
– Как любите расслабляться?
– Скажем так, я стараюсь не напрягаться. А вообще – сплю. Ем. Читаю книги. Ничего сенсационного.
Играет на публику…
– А допинг?
– Допинг? Девушка, посмотрите на меня! Да я сам себе допинг!
Кто-то в зале услужливо аплодирует. Шутка-то была так себе…
Иван, воспользовавшись заминкой, делает глоток воды из стакана, бросает на меня быстрый взгляд. Я смотрю на секундомер на дисплее телефона, где цифры бегут назад. 02:56, 02:55, 02:54. Пока идем по графику, но времени в обрез. Надеюсь, Андрей уже держит руку на ключе зажигания.
– Вы чего-то боитесь?
Ну вот, наконец-то! Впервые за двадцать минут интересный вопрос. Голос тот же, что спрашивал про музыку.
Иван делает паузу.
– Хочется, конечно, сказать, что ничего не боюсь, но это будет враньем. Поэтому я скажу, что много чего боюсь. Боюсь ос. Меня однажды в детстве оса так хватанула за щеку – на всю жизнь запомнил! Во-о-от такая щека была. Боюсь зомби…
– А вы их встречали? – весело вступает в дискуссию кто-то с заднего ряда.
– Еще бы! Вы, видимо, редко посещаете светские мероприятия… Там каждый второй… а то и первый…
Фотограф рядом со мной хмыкает.
– Если серьезно, боюсь высоты, – продолжает Иван. – Мужчина, конечно, не должен признаваться в собственных слабостях, – с иронией добавляет он, – чтобы не разрушать созданного образа. Но, как видите, вы вызвали меня на откровенный разговор. Боюсь не найти верной фразы, когда тексты пишу. Боюсь неоправданных ожиданий. Знаете, так ждешь, ждешь чего-нибудь – а оно все не происходит и не происходит… А потом все-таки случается – и ты думаешь: и вот эту хрень я ждал с таким нетерпением? Еще боюсь влюбиться не в ту женщину… Или не в того мужчину, ха-ха.
– А смерти?
Я поворачиваю голову, чтобы разглядеть человека, задавшего этот вопрос. Парень в очках и вытянутом, видавшем виды свитере. В руке блокнот, за ухом сигарета. Ничего примечательного.
– А почему вы интересуетесь? – спрашивает, в свою очередь, Иван. Он делает еще один глоток воды.
– За последние полтора месяца вы стали участником двух крупных несчастных случаев. Сначала авария, потом обрушение осветительных приборов в «Лужниках». Там, кстати, еще монтировщик погиб. И для вас оба происшествия могли окончиться летальным исходом.
– Но, как видите, не закончились, – пытается пошутить Иван.
– Да, но не слишком ли много происшествий за столь короткий срок? – спрашивает парень.
– Сам удивляюсь, – глумится Иван. – Может, меня кто-то сглазил? Знаете, какие в шоу-бизнесе нравы! Случайно кому-нибудь на концерте за кулисами на ногу наступил – а для тебя тут же персональную куклу вуду сделали.
Парень в очках улыбается.
– Кстати, в суд на организаторов концерта будете подавать?
– В суд? Думаете, стоит попробовать?
– Стоит. У вас свидетелей тысяч тридцать.
– Хм… Я подумаю.
– Так смерти боитесь?
Иван снова умолкает. Потом смотрит на меня. Улыбается.
– Нет. Смерти не боюсь. С некоторых пор у меня есть консультант по летальным случаям. Он гарантирует мне полную безопасность и долгие годы жизни. Да и вообще, умереть не страшно. Страшно умирать…
И он мне подмигивает. Двадцать голов, а также две телекамеры немедленно поворачиваются в мою сторону. Я понимаю, что мне не отвертеться, и улыбаюсь.
– Прошу любить и жаловать – мой ангел-хранитель, Лиза, – сообщает Иван. – С ней мне не страшны никакие проблемы.
Самое странное, что он действительно в это верит.
Кто-то сзади трогает меня за плечо.
– Девушка, я из газеты «День сенсаций», – шепчет в ухо женский голос. – Могу ли я пообщаться с вами по поводу эксклюзивного интервью? Это же вы та журналистка, которая была с Серебровым в машине в ночь аварии?
– Вы ошиблись, – говорю я через плечо. – Это не я.
На секундомере – 00.44. Пора катапультироваться. Я выразительно киваю в сторону выхода. Заметив мой жест, Иван говорит официальным тоном: