– Знаешь, я так не напивалась со студенческих времен, – говорю я, переведя дух. – Ты дурно на меня влияешь!
– Слышь, до встречи с тобой я вообще два года не пил! – говорит Иван. – Ик!
Позади слышится дребезжание. Я оборачиваюсь – из салона эконом-класса появляются две стюардессы, везущие столик, забитый пластиковой упаковкой от завтраков. Обе стюардессы косятся в нашу сторону. Видимо, Оля уже растрепала, что на борту знаменитость, и они бросили жребий, кто первой пойдет за автографом.
– Попроси у нее воды, – толкаю я Ивана в бок.
Он ловит запястье проплывающей мимо него девицы (имя на бейдже я разобрать не могу) и просит минералки с газом. Та кивает, забирает у Ивана пустой стаканчик, и обе девушки вместе со столиком пропадают за занавеской. Через минуту перед нами материализуется Оля со стаканчиком, бутылкой воды на подносе и вопросительным выражением лица.
– Что-нибудь еще? – спрашивает она, наливая Ивану воды.
– Э… – смотрит он на льющуюся воду. – А как эта штука называется? Ик!
– Нарзан, – сообщает Оля.
– Нет, не эта! Вот эта! – Серебров жестом показывает на салон вокруг себя.
– Это «Airbus 319», – сообщает стюардесса, отдавая стакан.
На кой черт ему сдалась информация о консервной банке, на которой мы летим?
– А… круто! – Иван делает глоток.
Оля делает шаг в сторону – но не тут-то было!
– Ик! Скажите, а в самолете есть стоп-кран? – любезно интересуется Иван.
Меня вырубает приступ хохота. Чтобы хотя хоть как-то скрыть смех, я громко кашляю, прикрывшись салфеткой. Руки мои такие вялые, расслабленные – мне стоит больших усилий удержать салфетку в руках.
– Не обращайте внимания, у моей спутницы свиной грипп! – заявляет Иван.
Не выпадая из темы, я тут же пару раз хрюкаю – клянусь, совершенно случайно! Стюардесса, вышколенная, как горничная английской королевы, приветливо улыбается. Интересно, сколько идиотов проходят через ее руки в течение года?
– Так что там про стоп-кран? – гнет свою линию Иван.
– Какой стоп-кран? – переспрашивает стюардесса.
– Са-мо-лет-ный! – по слогам объясняет Иван. – Он у вас… ик!.. есть?
– Думаю, нет, – улыбчиво сообщает Оля.
– А почему? – обижается Иван с видом ребенка, которому отказали в покупке новой игрушки.
– Не положено по инструкции, – разводит руками Оля.
То есть если бы инструкцию изменили, они бы навесили стоп-краны?
– А аварийные выходы… ик!.. у вас есть? – продолжает свой допрос Серебров. Кажется, вода ему тоже не помогает.
Оля едва заметно вздыхает, но продолжает стоять возле наших кресел.
– Да, у нас четыре аварийных выхода… – начинает она бубнить заученную фразу. Но Иван ее перебивает.
– А что будет, если открыть аварийный выход во время полета?
– Э… нельзя открывать аварийные выходы во время полета. Не положено.
Оля ведет себя на редкость спокойно. Думаю, при такой нервной работе стюардессам выписывают транквилизаторы за счет авиакомпании.
– Почему?
– Произойдет разгерметизация салона.
– Ясно, – кивает Иван с серьезным видом – словно его и правда заботит проблема разгерметизации салона.
Оля медлит буквально мгновение – чтобы удостовериться, что нетрезвый пассажир бизнес-класса удовлетворил свое любопытство. Тут Иван пускает в ход главный козырь.
– Девушка, а какой срок полагается за захват самолета? – спрашивает он, снова икнув.
«Что?» – спрашивает мой внутренний голос.
– Что? – уточняет, наклонившись, Оля.
– Я говорю, что будет, если мы захватим самолет? – чуть громче интересуется Иван.
Кажется, мужчины на соседних креслах перестали жевать и прислушались к нашему разговору.
– Э… – Ольгино лицо омрачает тень. – Вы с какой целью интересуетесь?
– Ну так… с познавательной. Просто я подумал, а почему бы мне не захватить самолет?
Я снова начинаю хохотать. Господи, что он несет?
– Мы не хотим в Питер! – продолжает Иван уже громче. – Что мы там забыли? Там же холод собачий! Мы передумали! Разворачивай в Никарагуа!
Он пытается встать с кресла, но ему не дает совершить этот маневр откинутый столик. Однако Иван не сдается, он пытается преодолеть неожиданное препятствие и хватается за Олю, чтобы все-таки как-то покинуть кресло. Оля от неожиданности выпускает поднос, на пол падает полупустая бутылка воды, которая тут же с шипением разливается.
– Пассажир, сядьте! – в отчаянии восклицает стюардесса, пытаясь обуздать Сереброва.
Тот взмахивает рукой и разливает на нее их стаканчика остаток своей газировки.
– Девушка, нам очень надо в Никарагуа! – говорит он с умоляющей интонацией в голосе. – У меня там бабушка! Она очень скучает!