Under the moonlight you see a sight that almost stops your heart.
Две мертвые медсестры в драных белых чулочках и халатиках, едва прикрывающих ягодицы, целуются в метре от меня. Каждую украшает уродливый шрам на шее и парочка силиконовых сисек.
You try to scream but terror takes the sound before you make it.
Бармен напротив меня вопросительно поднимает бровь – на его лбу зияет огромная кровавая дыра, из которой, кажется, вытекает мозг.
– Повторить! – кричу я.
Он кивает, и в его руках появляется бутылка. Бармен подкидывает ее над головой, ловко ловит, повернувшись вокруг своей оси, и тут же наливает прозрачную тягучую жидкость в бокал. Еще мгновение – и бокал занимается синим пламенем.
You start to freeze as horror looks you right between the eyes.
Жидкое пламя стекает вниз, в другой бокал, и тут же гаснет, прихлопнутое сверху. Выпить залпом, втянуть в себя горячие сладкие алкогольные пары, поперхнуться, почувствовать, как на глаза наворачиваются слезы, разжевать кофейное зернышко. Выдохнуть.
You're paralyzed.
Кажется, в прошлый раз я сначала вдыхала, а потом пила. Или это было в позапрошлый раз?
В зеркале напротив меня, заставленном бутылками всех мастей, ангел с крыльями цвета вишни опускает пустой бокал на заляпанную барную стойку.
Я киваю бармену и разворачиваюсь лицом к залу.
Cause this is thriller, thriller night.
Диско-вурдалаки в цветных пиджаках и узких стиляжных брючках отжигают твист на танцполе. Между ними парит балерина килограммов сто весом, с черными усищами, ее волосатые ляжки затянуты в колготки-сеточку.
And no one's gonna save you from the beast about strike.
Лысая ведьма в остроконечной шляпе размахивает метлой в самой толпе. Жиголо в блестящих обтягивающих шортах, с кокетливыми заячьими ушками на курчавой голове, пытается задрать дырявую ведьмину юбку.
You know it's thriller, thriller night.
Чертовки гоу-гоу в корсетах и кожаных шортиках синхронно трясут задницами. Люцифер в кровавом плаще за диджейским пультом мастерски вертит в руках виниловую пластинку. Вместо дискотечного шара над сценой висит огромная осклабленная тыква.
You're fighting for your life inside a killer, thriller tonight.
Толпа полуистлевших мертвецов на огромных плазменных экранах марширует во главе с человеком в красной кожаной куртке и таких же штанах. Даже после того, как он ушел в мир иной, он будет получать свои «Грэмми» и награды «American Music Awards», становиться героем кинофильмов, продавать альбомы миллионными тиражами и доводить до истерик и обмороков фанатов со всего света.
Именно об этом мечтал человек в маске Франкенштейна, который сейчас прыгает на танцполе в толпе костюмированных уродцев.
Именно об этом втайне мечтает каждый из нас.
Не говорите, что это не так.
Вот только у того, кто там, наверху, исполняет желания, очень странное чувство юмора.
Франкенштейн выпрыгивает из толпы прямо у меня перед носом, снимает маску и, ухватив с барной стойки пачку салфеток, вытирает мокрое от пота лицо.
– Минералки похолоднее! – кричит он бармену, потом обнимает меня за талию и чмокает в щеку. – Красота! – кричит он мне. – Кстати, я тут кое с кем познакомился!
Начинается…
– Это Маша! – и Иван выдергивает из толпы худую высокую девицу в белом саване. Под мышкой девица держит пластмассовую длинную косу. На бледном (как и положено) Машином лице ярко выделяются пухлые напомаженные губы. Да, и, кстати, Маша – блондинка.
– Так вот ты какая, смерть! – улыбаюсь я.
– Что? – улыбается в ответ Маша.
– Приятно познакомиться, говорю!
Потом поворачиваюсь к Ивану и ору ему в ухо:
– Думаешь, если трахнешь ее, сможешь отыграться?
– Возможно! – хохочет он, по-хозяйски оглаживая Машу по плечу. Потом смотрит вверх, на экран над баром. Голодные мертвяки во главе с Майклом берут штурмом дом, в котором пытается скрыться его обезумевшая от ужаса подружка.
Иван качает головой, делает несколько жадных глотков из бутылки, которую ставит перед ним бармен, поворачивается ко мне.
– Наверное, мне нужно было захотеть мира во всем мире. Или еще чего-нибудь… полезного… Да?
– Наверное…
Иван допивает свою воду, бросает на стойку купюру и неожиданно срывает меня со стула.
– Давай к нам! – тащит он меня в толпу.
– Крылья! – кричу я. – Не помни крылья!
Хоровод тел стискивает меня и принимается болтать туда-сюда, как кусочек льда в коктейле.
Дородная монашка, задрав рясу, демонстрирует всем кружевные подштанники. Какой-то парень в мокрой белой майке и черной полумаске целует белокурого купидона в губы. Красная Шапочка, достав из лукошка таблетку экстази, глотает ее, не переставая ритмично попрыгивать. Зайчик с пивным животом пытается сесть на шпагат. Брюнетка в красном купальнике выбрасывает в толпу свое сшитое из шелка и набитое ватой сердце. Субъект в маске Билла Клинтона показывает мне длинный влажный язык, просунув его между резиновых губ. Софиты кружатся в хороводе у меня над головой.