Выбрать главу

Какие-то предприимчивые граждане тут же наштамповали футболок, толстовок и рюкзаков с фотографиями Сереброва. Парочку таких модных изделий я привезла ему из Москвы – думаю, его это повеселит. «В истории российского шоу-бизнеса конца первого десятилетия XXI века Серебров навсегда останется яркой кометой, пронесшейся по небосклону и осветившей многие души». Вот так витиевато закончила свою статью Кравцова в своем глянцевом журнале. Наиболее удачную фотографию Ивана вручила ей лично я, предварительно нацепив на себя самое прискорбное выражение лица.

Иван добился всего и сразу. Смешно, правда? Почему, чтобы тебя признали и полюбили, обязательно нужно умереть?

О том, что Иван жив, знают всего несколько человек. Я, Андрей, Паша, случайное знакомство с которым оказалось не только приятным, но и полезным (именно он помогал оформлять необходимые медицинские документы), и некий Марс, человек, о котором я только слышала. Он и помог Ивану с новой личностью, соорудив благодаря своим связям паспорт на имя Петрова Кирилла Валерьевича. Так что, наверное, Иван не зря отращивает бороду – с ней он больше похож на человека в собственном паспорте.

Большую часть времени, пока Иван реализовывал план собственного побега из этой жизни, я провела, борясь за свою. Неделя в реанимации – история для отдельного романа. Окончательно придя в себя, я узнала, что технически Иван жив, но юридически – уже умер. Что, впрочем, не мешало ему мотаться на машине между Питером и Москвой и улаживать свои и мои дела. А потом, когда меня выписали, и я, лелея ноющую дырку в груди, вернулась в квартиру к Ивану, куда он перевез мои вещи, он устроил маленький прощальный ужин «для своих», после чего исчез, словно привидение. Рано утром вышел за дверь с небольшой дорожной сумкой и растаял в воздухе.

Через неделю от него пришел первый e-mail.

Он поселился в Ашвеме – говорит, здесь спокойнее, чем в Морджиме, местечке, густо заселенном русскими и украинцами. Но частенько он все же выбирается туда – повидать знакомых, оторваться в клубе. Пару раз в клубящейся под транс толпе он встречал бывших знакомых из столичной тусовки. Оба раза, поздоровавшись с Иваном за руку, знакомые не задали ему ни одного вопроса. Видимо, решили, что призрак Сереброва привиделся им в наркотическом бреду.

Как человек деятельный, Иван тут же взял в аренду старое обветшавшее бунгало и за месяц превратил его в отличный бар «A. J. E.». Название-аббревиатуру можно расшифровать как «Alea jacta est», что в переводе с латыни означает то ли «мосты сожжены», то ли «обратной дороги нет». У Ивана неожиданно обнаружилась слабость к латинским фразеологизмам. Гвоздем меню, правда, являются не замысловатые коктейли, а чистая свежая вода и хорошее обслуживание. Хотя, конечно, прибыли Ивану это не приносит – здесь вообще никто не думает о прибыли.

Такой вот странный у нас получился финал.

Сначала я уберегала его от смерти – а потом он меня застрелил. Случайно.

И я умерла.

Почти умерла.

Слово «почти» разительно меняет всю картину, не правда ли?

– Что ты ей сказал? – спрашиваю я.

– Кому? – удивляется человек рядом со мной, потягивая сок.

– Женщине с косой.

– У нее не было косы. Я ведь тоже ее видел, не забывай. – Иван весело улыбается. – Мы с ней заключили договор о том, что я и ты меняемся местами. Она отдает тебя – а я исчезаю. Насовсем. Все просто. Со смертью, оказывается, тоже можно договориться. Считай, что это мое искупление. За тебя. Тогда, на крыше, я понял, что мне легче умереть самому, чем потерять тебя.

Кто кому из нас чем обязан – я уже не разберусь.

– Что тебе здесь снится? – спрашиваю я.

Иван смотрит куда-то за горизонт, пожимает плечами.

– Первое время, когда сюда переехал, вообще ничего не снилось. Я, кстати, был этому очень рад. А теперь снится все подряд. Обрывки произошедшего, какие-то люди, знакомые или не очень. Как раньше, до всего этого. Ты часто снишься… Берег этот. Пальмы. Ничего экстраординарного. Ну, ты понимаешь, о чем я…

Паша и Андрей, стащив с себя футболки, плещутся в воде. За то небольшое время, что они знают друг друга, эта парочка неплохо сдружилась. Потом Паша поворачивается и радостно машет нам рукой.