— Вы совершаете ошибку, маленькое существо, — раздался неожиданно голос Дракса, который уже пришел в себя, но еще не успел объявить о своем пробуждении. — Никому не удастся безнаказанно привязать Дракса Уорфорда к паршивому вертящемуся креслу старым электрическим проводом!
— Лично я совершенно не заинтересован в обмене угрозами с вами, — ответило существо. — Но если вы желаете затеять такую игру, то я с легким сердцем позову для беседы с вами кого-нибудь из коллег с садистскими наклонностями.
— Уверен, что в этом нет никакой необходимости, — поспешно вставил Джейсон. — Скажите, а как вас зовут?
— Уоллес Дроунсли, технолог-пищевик четвертой ступени. А вас?
— Я — Джейсон Блэк, а это — Дракс Уорфорд. Мы выполняем очень важную миссию, так что если вы соблаговолите отпустить нас, это будет весьма кстати.
— Боюсь, что это невозможно, — произнес Уоллес с легкой ноткой сожаления. — Дело в том, что мы решили принести вас в жертву нашим богам.
— Вашим богам? — недоверчиво переспросил Дракс. — Но ведь это же совершенно неестественно! Как может технолог-пищевик четвертой ступени «Универсальной торговой корпорации» верить в человеческое жертвоприношение?
— Действительно, — согласился Уоллес. — В давние времена мы бы просто посмеялись над подобным предложением. Нам не нужны были боги. У нас была наука. Но после потери контакта с «Корпорацией» наши взгляды изменились. Наука вполне уместна, когда надо объяснить, как функционирует вселенная, но от нее мало толку, если требуется как-то организовать нашу пустую и чрезвычайно бессмысленную коротенькую жизнь или защититься от скуки и страха. Так что нам пришлось обратить свой взгляд в ином направлении.
— И во что же вы стали верить? — спросил Джейсон.
— Мы все свободны в формулировании своих верований, — ответил Уоллес. — Мы являем собой малочисленное, но вполне толерантное сообщество. Были у нас когда-то и фанатики веры, но со временем они поубивали друг друга в различных религиозных войнах. Я, например, исповедую культ обожествления предков.
С этими словами Уоллес вытащил из кармана какую-то потертую электронную деталь и почтительно представил ее на обозрение собеседников.
— Дух моего горячо любимого отца обитает в сломанном потенциометре, — пояснил он. — Я уверен в этом так же, как и в том, что вы стоите сейчас передо мною.
— Вообще-то я сижу, — заметил Джейсон. — Я бы с радостью стоял, но не могу, поскольку привязан к креслу. А что касается духа вашего любимого отца, то даже если ему и удалось пережить собственную смерть — что маловероятно — и даже если бы он пожелал вернуться в эту чертову Богом забытую дыру — а нормальный дух в здравом уме этого никогда бы не сделал, — то почему он выбрал в качестве жилища именно эту старую коробку?
— А разве у него оставался выбор? — воскликнул Уоллес, указывая на окружавшие их со всех сторон следы разгрома. — Мы больше ста лет не получали ничего из внешнего мира, а сами давно утратили навыки обращения с оборудованием, с которым когда-то начинали работать, так что эта рухлядь — единственное, что у нас осталось.
— А сколько еще последователей вашего, культа предков у вас тут имеется?
— Больше ни одного, — ответил Уоллес. — Большинство моих соплеменников ненавидят своих родственников. Я какое-то время подумывал, не обратить ли мне в свою веру юного Уильяма, но вскоре понял, что ошибся в нем. Он присоединился к последователям анимистских культов и стал обожествлять найденный им какой-то овощ со сморщенным корнем, очень похожий на голову гигантской летучей мыши.
— Понятно, — кивнул Дракс. — Из ваших слов следует, что каждый из вас имеет собственную систему чокнутых религиозных идей. Я вас правильно понял?
— Это вовсе не чокнутые идеи: Да и не каждый из нас принадлежит к церкви собственного изобретения. Я бы сказал, что почти все мои соотечественники, которых вы видите здесь, считают себя почитателями преподобного Стоуна. Он — телевизионный проповедник. Он трижды в неделю ведет часовую передачу, которая идет сразу после передачи «Чудеса случаются».
— А что же он проповедует?
— Он учит, что вселенная была сотворена в результате некоей ужасной ошибки, без ведома Бога и без его благословения. Какие еще объяснения можно найти беспричинной жестокости и бессмысленности всего сущего? Какое разумное божество намеренно решилось бы создать вселенную, где так много хороших людей умирают таким мучительным и унизительным образом? Стоун утверждает, что если бы у него оказалось достаточное количество приверженцев, то господь услышал бы их молитвы и понял, что происходит.