Многие годы он был предоставлен самому себе. По утрам его поднимали слуги, кормили завтраком, сажали в лимузин с шофером, который сдавал его на попечение школьных учителей, вечером все повторялось в обратной последовательности. А летние каникулы были для мальчика настоящей пыткой безделья, пока на соседнюю виллу не стали привозить к бабушке и дедушке маленькую белобрысую англичаночку с яблочками румянца на пухлых щечках.
Конечно, девчонка ему была неровня, маленькая, бестолковая, ужасно доверчивая. Над ней даже подшучивать было неинтересно, она все принимала за чистую монету. Но она была такая живая хохотушка, что порой ему просто нравилось за ней наблюдать. У Александроса были все основания утверждать, что Келли выросла на его глазах. Тем невероятнее ему казалось ее преображение в интриганку и беспутницу, какой он стал считать ее после памятного газетного откровения…
Войдя в особняк, он очутился в пустынном и холодном фойе. Ни шороха, свет горел лишь в некоторых помещениях, это он заметил, еще только подъезжая к дому. В комнате для гостей Келли не оказалось, в гостиной и в столовой тоже. Не слишком веря в успех, Александрос решил посмотреть у бассейна.
Келли была там — расположилась на физкультурном коврике и сосредоточенно, с закрытыми глазами делала умопомрачительные растяжки из комплекса йоги. Она не услышала, как он подошел, и у Александроса появилась возможность понаблюдать эти пикантные экзерсисы. Чувственное тело в облегающем трико красиво извивалось — девушка практиковала особенную дыхательную технику, благодаря которой пышная грудь плавно приподнималась и медленно опадала.
Келли начала заниматься по системе индийских йогов, надеясь таким образом взнуздать свою эмоциональную натуру. Но кроме превосходной гибкости и пластики ничего не достигла.
Александрос наслаждался движениями ее грациозного тела. Неторопливые кошачьи растяжки, фиксирование самых на первый взгляд неимоверных поз будоражило непомерно развитое воображение мужчины.
Сделав несколько загадочных дыхательных упражнений и сложив ладошки перед собой, Келли ненадолго замерла, а затем медленно приподняла веки, что означало окончание занятий.
— Ой! — воскликнула она от неожиданности, увидев перед собой Александроса Короса.
Все ее спокойствие, вырабатываемое изощренной индийской методой, вдруг куда-то улетучилось.
Он присел на корточки напротив Келли и уставился на нее черным змеиным взглядом.
— Александрос? Это ты? — бессмысленно спросила она, хотя ответ был очевиден.
Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Уж он-то мог преподать ей эффективный урок самообладания! Она не могла сносить этого цепкого статичного взгляда. Ей всегда казалось, что такой пристальный взгляд способен разоблачить даже саму невинность, а тем более ее. Возникло нестерпимое желание сбежать и спрятаться.
— Йога? — спросил он наконец, когда вязкое молчание стало совершенно невыносимым. — Никогда бы не подумал, что ты можешь выбрать себе такое хобби.
— Почему? Что плохого в йоге? Лучший способ познать свою природу и научиться управлять ею.
— Если ты хиппи или поп-звезда. Ну, или затюканный клерк на худой конец, — скептически заметил Александрос.
— Позволь с тобой не согласиться, — робко возразила Келли.
— Позволю, если скажешь, как твои успехи. Познала свою природу? Научилась управлять ею? Достигла нирваны? — осведомился он, продолжая прожигать ее лазером взгляда.
— Не совсем, — вынуждена была признать Келли.
— Впрочем, к интимным упражнениям ты готова на все сто. Это радует. Поскольку я не знаю способа лучше, чем секс, чтобы познать свою, да и еще чью-нибудь природу… — проговорил Александрос, внимательно наблюдая, как бусинка пота сбежала из-за уха на тонкую шею, прокатилась по полушарию груди и скрылась в тугой ложбинке. — Вот что я называю совмещением полезного с приятным, — подытожил довольный грек.
Келли потянулась за бутылочкой с водой. Александрос услужливо подал ее.
— Вот что меня удивило, Александрос, — произнесла Келли. — Ты, оказывается, ко всем своим достоинствам еще и трудоголик.