Дверца кабинки приоткрылась, и она протянула Александросу его рубашку со словами:
— Отдай мою.
— Но ты можешь простудиться, — возразил супруг.
— Не беспокойся обо мне. Сейчас не зима. В конце концов, мокрое пятно можно быстро высушить электросушилкой для рук, — неуступчиво проговорила Келли.
Сопротивляться было бесполезно. Александрос сделал то, о чем она его попросила, хотя уступать женщине было не в его правилах.
Утром следующего дня, по пробуждении, Келли заметила, что дверь в ее спальню чуть приоткрыта. Она села в кровати, натянув на себя простыню, и огляделась. Балконная занавеска слегка развевалась, а за ней угадывался силуэт Александроса.
— Что ты здесь делаешь? — окликнула его Келли.
Александрос неторопливо вошел в комнату.
— Хотел знать, как ты сегодня себя чувствуешь, — объяснил он.
— Благодарю, хорошо, — сдержанно ответила девушка.
— А еще я пришел сказать, что должен на несколько дней улететь в Лондон по делам, — произнес Александрос с заметным сожалением. — Полагаю, ты найдешь себе дело, чтобы не скучать в мое отсутствие, — ехидно заметил он.
— Не волнуйся, не заскучаю, — резко парировала Келли.
— Не сомневаюсь, — таким же тоном произнес он и покинул спальню жены.
Глава десятая
Чем дальше Александрос Корос отдалялся от виллы, тем яснее он сознавал, что брак с Келли Демаршис развивается не так, как он планировал. Соблазнить ее оказалось не просто. Обычно и при гораздо меньших усилиях со стороны Александроса женщины оказывались в его постели. Порой вообще не приходилось прилагать каких-либо усилий, чтобы ему было позволено многое. И впервые женщина, которую он желал, не поощряла его к этому.
Вероятно, виной тому было его сильнейшее предубеждение. Может быть, излишняя пугливость со стороны Келли. Александрос не желал думать, что он безынтересен ей в интимном смысле. Но и ее робость считал наигранной. А потому ждать больше не желал, поскольку любовь — это та игра, из которой Александрос Корос привык выходить победителем…
Келли спустилась в столовую к завтраку, где торопливо поела. Чувство досады, возникшее во время последнего разговора с Александросом, не спадало, хотя Келли затруднялась понять, чем именно было вызвано это неприятное состояние.
Девушка собрала тарелки со стола и отправилась на кухню. Вытерев уже вымытую посуду мягкой салфеткой, она вдруг услышала недовольный голос Tea за своей спиной:
— Зачем вы это делаете? Это моя работа.
— Tea! — воскликнула Келли, резко обернувшись. Внезапное появление экономки и вправду напугало ее.
А та не считала нужным скрывать своего презрения. Пожилая женщина, которую Келли знала с детства и которая всегда к ней очень хорошо относилась, теперь так же, как и Александрос, пребывала в заблуждении относительно роли Келли в известной интриге. Келли больше не могла этого выносить. Она готова была разразиться слезами отчаяния, вдруг почувствовав себя совершенно одинокой в огромной вселенной.
Tea фурией выхватила у нее из рук тарелку и салфетку и боком оттеснила от кухонного стола.
— Tea, прошу вас… Мы можем поговорить? — робко произнесла Келли.
Экономка грозно посмотрела на Келли, покачала головой и фыркнула.
— Можешь не объясняться, — сухо проговорила она. — Я всегда подозревала, что тебя на это подбила Элейни. Так?
Келли изумленно посмотрела на Tea и кивнула.
— В том, что она испорченная девица, я никогда не сомневалась. Но как ты могла поддаться ее влиянию? Этого я тебе не могу простить.
— Что вы имеете в виду, говоря, что я поддалась ее влиянию?
— Не нужно выгораживать ни ее, ни себя. В этом деле все кристально ясно, — проигнорировала вопрос Tea.
— А для меня ничего не ясно, — тоном упрямого ребенка произнесла Келли. — Я поцеловала Александроса не потому, что меня на это подбила Элейни. Она лишь заверила меня, что больше не представится повода признаться ему в своих чувствах. Видимо, ей уже было известно о его предстоящей помолвке, так я думаю. А поцеловала я его, потому что на меня нашло затмение. Или потому что давно мечтала об этом… — проговорила Келли, присаживаясь на стул.
— Конечно, Элейни знала, поэтому и воспользовалась твоей глупостью, девочка. Если это была, конечно, только глупость, а не что-то похуже, — процедила Tea. — Александросу известно, как именно это произошло?
— Вы о чем? — удивилась Келли.
— Ему известно про роль Элейни в этой истории, бестолочь? — раздраженно воскликнула Tea.