«Меня не тошнит», - проворчал я, хмуро глядя на нее.
Она не выглядела убежденной.
В закусочной нам пришлось подождать, и пока мы сидели там, Эйприл рядом со мной и Оливия у меня на коленях, люди подходили и говорили, какой молодец я был на футбольном поле или как хорошо помог Дженни Рубио, и как здорово, что я помогаю Эмери, ведь он так долго был один.
Напротив меня сидели мужчина и женщина с тремя детьми, и ни с того ни с сего мужчина завел разговор о жизни в Урсе.
«Не обращайте на него внимания, - сказала его жена, ласково улыбаясь мне. «Когда ты начальник пожарной части, такие рекламные акции получаются сами собой».
Это было забавно, но у меня уже были некоторые представления о Монтане до того, как я сюда приехал, и то разнообразие, которое я увидел, не было частью этих представлений. Мужчина, с которым я разговаривал в данный момент, был чернокожим, его жена - белой; там были капитан Ногучи и сержант Таварес, с которыми мы говорили раньше, и все маленькие девочки из школы каратэ, которые представляли собой смесь цветов кожи и этнических групп. И хотя это было приятно, я задавался вопросом, является ли это нормой, потому что это в значительной степени способствовало бы тому, чтобы я чувствовал себя комфортно.
Еще со времен службы на флоте меня окружали люди всех размеров, форм и цветов кожи, и я понял, что лучше всего функционирую в условиях разнообразия. Это была еще одна причина, по которой мне нравился Чикаго - множество разных типов людей. Это было интересно, но чем больше я находился в Урсе, тем больше мне это нравилось.
«Какой у вас самый частый вызов?» спросил я шефа Паркинсона, представившего мне себя и свою жену Карлу.
Он глубоко вздохнул. «Кошки на деревьях».
«Вы серьезно?»
Он хмыкнул. «Чего бы я только не отдал за хороший пожар на складе».
Карла толкнула его локтем в ребра, и он наклонился и поцеловал ее в щеку. «Я шучу», - уточнил он, а потом посмотрел на меня и покачал головой. Значит, не пошутил. Он мне уже нравился.
В кафе я заметил, что меню лежит под стеклом на столе, и когда появилась наша официантка на роликовых коньках, я спросил ее о фирменном блюде.
«Жаркое в горшочке», - сказала она с улыбкой, - «но не бери его».
«Ничего хорошего, да?»
Она покачала головой. «Возьмите сэндвич, пирог с курицей или мясной рулет. Мясной рулет замечательный, и подливка тоже».
«Я буду это и огромный чай со льдом», - ответил я и повернулся к Эйприл. «Что будешь?»
«Мне можно все?»
Я нахмурился. «В пределах разумного».
«Скажи, в чем причина».
«Может, не чили-чиз-дог с чили-чиз-фри, а?»
«Почему?» - спросила она, ухмыляясь.
«Много газа», - объяснил я, ухмыляясь в ответ. «Только подумай, сколько пуканья».
Она захихикала, как и Оливия.
Девочки взяли коктейли - Эйприл шоколадный, Оливия клубничный, а еще Оливия заказала чизбургер, размер которого меня поразил. Эйприл взяла сэндвич с пастрами, который был больше ее головы. Мне пришлось помочь ей убрать пастрами, после чего я сломался и выпил стаканчик пива, а потом мы все были ужасно расстроены, когда ехали домой. Чтобы как-то облегчить ситуацию, мы погуляли с Уинстоном, а когда пришли в дом, я отправил их в душ, пока включил телевизор и пролистал Netflix.
Когда обе закончили, они устроились на диване в пижамах и носках, и я прижал к каждому боку по ребенку, а собака устроилась у меня на коленях, когда Оливия сказала мне открыть Amazon на телевизоре, чтобы мы могли посмотреть фильм. Учитывая, что было уже поздно, где-то после одиннадцати, я знал, что они долго не продержатся. В итоге мы остановились на «Один дома», и, как я и предсказывал, через несколько минут они отключились. Так как я не хотел их будить, я остался на месте.
Через некоторое время пальцы стали прочесывать мои волосы, снова и снова, и это было очень приятно, нежно, но с достаточной силой, чтобы я понял, что ко мне прикасается мужчина, а не ребенок.
«Привет».
Я медленно открыл глаза и понял, что Эмери стоит не передо мной, а позади меня, и его теплое дыхание на моем ухе означает, что его губы должны быть всего лишь на волосок от моей кожи.
Мой стон был чистой агонией.
«Прости, что разбудил тебя, - мягко сказал он, положив руку мне на шею и осторожно сжав ее. «Но если ты будешь так спать, то утром будешь разбит».
«По сравнению с некоторыми местами, где я спал, это просто рай», - сказал я ему.
«О, я в этом уверен», - сказал он со вздохом, обходя диван и садясь на журнальный столик напротив меня. «Но ты больше не в армии, так что тебе следует относиться к себе немного лучше, ты так не считаешь?»
Я хмыкнул, и его улыбка стала для меня наградой - большая и яркая, вся ее теплота была направлена на меня. В ней было столько искренней симпатии, и это было откровением, потому что никто из тех, кого я встречал в своей жизни, не показывал своих эмоций так легко. Он ничего не скрывал, и это освежало, ведь большую часть своей взрослой жизни я прожил среди людей, которые либо предпочитали это делать, либо были вынуждены.
«Позволь мне встать», - сказал я, мой голос звучал хрипло, потому что я был только наполовину в сознании. «Я не планировал засыпать...»
«Все в порядке», - заверил он, положив руку мне на колено, чтобы я не шевелился.
Было удивительно, что он мог просто сидеть и быть рядом со мной и не чувствовать себя неловко, находясь в моем пространстве. Как будто это было естественно и удобно и не вызывало у него такого учащенного сердцебиения, как у меня.
К черту мою жизнь. Увлечься натуралом, который к тому же был отцом, - вот рецепт душевной боли, которая была мне совсем не нужна.
«Вы все отключились», - мягко сказал Эмери, убирая руку с моего колена и возвращая ее обратно. «Ты взял их поесть?»
Я прочистил горло, чтобы было легче. «Да, и, черт возьми, Эйприл умеет есть».
Он хихикнул и кивнул. «О, я знаю. Мы с ее мамой удивлялись, куда она все это девает, потому что она похожа на птичку».
Мы замолчали, веселье медленно и неловко угасало, пока он смотрел на меня, а я на него, и мы оба, я был уверен, решали, что делать.
«Люди спрашивали меня о тебе после того, как ты уехал», - хрипло сказал он, переводя дыхание. «Они не понимали, как я могу позволить своим девочкам уйти с мужчиной, которого я только сегодня встретил».
Я почувствовал, что начинаю хмуриться. «Надеюсь, ты сказал им, чтобы они шли к черту. Меня тщательно проверил Джаред Колтер и, что еще важнее, ВМС США. В самом деле, кто может обеспечить безопасность твоих детей лучше, чем я?»
«Думаю, они имели в виду, как я могу позволить им быть с тобой. Наедине».
И я услышал, на что он намекал в этот раз. «О, это отвратительно», - рявкнул я на него, и обе девочки дернулись и беспокойно зашевелились.
«Я знаю, знаю», - успокаивал он меня, снова положив руку мне на колено. «Я читал твое досье, когда Грант, мистер Кэхилл, впервые предложил мне это, а сегодня, когда я увидел тебя с ними обеими, как быстро они расслабились, как сильно они скучали по присутствию кого-то в доме с нами - это было действительно трогательно видеть».
«Уверен, это дает тебе представление о том, каково будет Лидии, когда она переедет сюда».
Он насмехался. «Ты имеешь в виду нас».
«Что?» Я потерял дар речи. «Вы куда?»
«Мы переедем в тот особняк, как только поженимся. Девочки, собака и я - мы все будем жить там, где были сегодня вечером».
Я быстро обвел взглядом комнату. «Ты покидаешь свой дом?»
Он поморщился. «Здесь есть несколько неприятных воспоминаний».
«Да, но, - нерешительно начал я, - есть и хорошие». Это он рассказал мне о том, как Эйприл смотрела на люстру, когда была маленькой. «Готов поспорить, что хорошие времена перевешивают плохие примерно три к одному».
«Все не так просто».
Я пожал плечами. «Думаю, да».
«Она умерла здесь, Бранн», - прошептал он.
«Нет, я знаю», - признал я, осторожно ступая. «Но не думаешь ли ты, что было бы лучше сосредоточиться на всех днях, которые она прожила здесь?»
Он кивнул. «Да, но Лидия не хочет быть здесь. Во-первых, он слишком маленький, а во-вторых, она не хочет пытаться воспитывать моих девочек в доме Андреа».
«Это может быть и ее дом. Я не могу представить, чтобы твоя жена, здесь, со всеми вещами, которые вы так любили, не хотела, чтобы ты снова обрел это - ты и девочки».
Он выпрямился и уперся одной рукой в бок, ухватившись другой за край стола, и издал долгий, тревожный вздох. «Жаль, что тебя не было рядом, чтобы поговорить с Лидией до того, как она приняла решение. Учитывая тот интерес, который она проявила к тебе сегодня вечером, ты мог бы убедить ее передумать».