Выражение лица Эмери, его ужас и унижение не выходили у меня из головы. Все мои инстинкты говорили, что нужно бежать, но то, что удерживало меня на месте, укореняло, усаживало в доме, несмотря на то что меня переполнял стыд... это девочки.
Девочки нуждались во мне.
Девочки рассчитывали на меня.
Девочки верили, что я останусь.
Если бы я сосредоточил на них все свое внимание, а потом уехал, оборвав связь сразу после свадьбы, я все еще мог бы быть ценен для Эмери. Я нанес непоправимый ущерб нашим - какими бы они ни были - отношениям, но девочки - это другая история.
Все, чего я хотел, - это стереть из памяти то, что я сделал, и если я буду рядом, устойчивый, сильный, абсолютная скала надежности, то, возможно, он перестанет видеть во мне человека, который разочаровал его или, что еще хуже, напал на него.
Когда час спустя он наконец заглянул на кухню и увидел, что обе девочки едят бисквит с соусом, он обошел стол и встал рядом со мной, налив себе чашку кофе.
Я не мог смотреть ему в глаза.
«Бранн, - сказал он, его голос был низким, хриплым, как будто он не разговаривал уже много лет. «Нам нужно поговорить о...»
«Все в порядке», - заверил я его, грустно, но смирившись, зная, что так будет лучше. «Я подумал, что ты передумаешь и захочешь, чтобы я ушел этим утром...»
«Нет», - огрызнулся он, делая последний шаг вперед, в мое пространство, так что мы оказались плечом к плечу. «Я не хочу, чтобы ты куда-то уходил».
Я понятия не имел, что должен был сказать.
«Прошлой ночью», - начал он, задыхаясь. «Это было не то, что ты...»
«Я не хотел заставлять те...»
«Ты этого не делал», - четко произнес он, и напряжение в его словах, в его тоне в одно мгновение изменило мою ситуацию. «Ты не такой, и это не то, что произошло».
Наконец я повернул голову и встретился с его шоколадно-карими глазами. Его глаза были такими мягкими и глубокими, и каждый мой инстинкт говорил о том, что я хочу его, хочу повернуться и поцеловать его снова, потому что он должен был быть моим. И в этом не было никакого смысла, поскольку то, чего он хотел, было предельно ясно - это точно был не я. Поэтому вместо того, чтобы сказать еще хоть слово, я крепко сжала челюсти, чтобы не сказать ничего глупого.
«Ты меня удивил, и...»
«Нет», - быстро сказал я, качая головой, не в силах, казалось, хранить молчание. «Я напугал тебя и заставил чувствовать себя неловко, и это не...»
«Я не испугался, Бранн, и ты не первый...»
«Я не думаю иногда - часто - из-за этого в моей жизни было множество неприятностей, а теперь я все испортил, и...»
«Ты не слушаешь меня, - прорычал он, его правая рука сжалась в кулак на стойке, - и если бы мы могли...»
«Прошел всего месяц, так что я все еще могу пойти и...»
«Нет!» - крикнул он, и в комнате воцарилась тишина.
Я повернулся к столу, а обе девочки уставились на нас. «Не знаю, почему ваш папа так расстроился, но сегодня на ужин он категорически отказывается от куриной печени, хотя я сказал, что вам, ребята, она точно понравится».
Обе девочки были в ужасе.
«Скажите своему папе спасибо».
«Спасибо, папа!» крикнула Оливия.
«О боже, спасибо, папа», - отозвалась Эйприл, глядя на меня, как на сумасшедшего.
Он перевел дыхание, улыбнулся им, а затем снова повернулся ко мне. «Не могли бы мы пройти в другую комнату и...»
«Я не хочу, чтобы ты думал, что я когда-нибудь сделаю что-нибудь, чтобы...»
«Бранн, - хрипло сказал он, делая шаг от меня, - не мог бы ты выйти в коридор, чтобы мы могли поговорить о...»
«Я клянусь, что никогда не прикоснусь...»
«Я об этом не беспокоюсь», - настаивал он, резко обрывая слова и глядя на меня, потянувшись к моему бицепсу. «Пожалуйста, иди сюда».
Проскочив мимо него, я прошел под аркой, разделявшей кухню и прихожую, а затем обогнул ее, чтобы подождать его, и только тут понял, что он стоит прямо передо мной, едва не налетев на меня.
Я отпрянул назад, не желая прикасаться к нему, боясь, что он подумает.
«Черт», - простонал он. Он уже готов был потянуться ко мне, я почувствовал это инстинктивно, но поймал себя и опустил руку на бок. «Бранн, мне нужно объяснить, что...»
«Я не хотел тебя пугать или вызывать отвращение, но мне плохо от этого, и если бы я мог взять...»
«Ради всего святого, Бранн, ты не напугал меня, не заставлял и не делал ничего другого», - почти кричал он. «Ты удивил меня, и все».
На этот раз я его услышал, и мое облегчение было ошеломляющим.
Пока я не заставил его оставаться на месте, пока целовал, этот инцидент можно было простить. Если бы он не смог вырваться, если бы я загнал его в угол и клетку, заставил чувствовать себя беззащитным и униженным, то ни о каком оправдании не могло быть и речи. Но он этого не говорил. Он говорил, что все было не так.
«Если бы мы могли...»
«Мне действительно очень жаль», - быстро сказал я, надеясь, что он услышит искренность и боль и поймет, что я говорю серьезно. Сердцем и душой.
Он покачал головой. «Нет. Тебе не за что извиняться».
«Мне есть».
Его взгляд остановился на моем лице. «Бранн, ты...»
«Пожалуйста, скажи мне, все ли у нас в порядке?»
Его брови нахмурились, а лицо скривилось, словно ему было больно. «Конечно, у нас все в порядке, но я думаю, нам нужно...»
«Забудь об этом», - поспешно сказал я, чувствуя, как тяжесть стыда и страха испаряется, и оставляя меня очень благодарным за то, что все закончилось. «Нам нужно просто забыть об этом. Ты все четко сказал, и я тебя услышал, клянусь Богом».
«Бранн...»
«Нет, Эмери, правда», - сказал я, глубоко выдохнув, когда обогнул его, а затем на мгновение оглянулся через плечо. «Я так ценю, что ты дал мне еще один шанс».
«Не мог бы ты...»
«Эй, а здесь есть тыквенный городок или какое-нибудь место, куда мы могли бы пойти?» спросил я девочек, отбегая от него и возвращаясь на кухню, а затем остановился возле стола, чтобы посмотреть на них. «Потому что уже почти Хэллоуин, а вам, ребята, очень не хватает оранжевого цвета».
Раздались громкие крики о тыквенной ярмарке.
Эмери не мог поехать. Оказалось, что Лидия и остальные тоже вернулись, и теперь он должен был присутствовать на подготовке к свадьбе. Далее он объяснил, что его друзья из колледжа будут в Хелене на конференции до вечера среды.
«Но в среду будет Хэллоуин, а я обычно...»
«Теперь тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы взять нас с собой», - взволнованно сказала Эйприл, словно решая проблему его жизни. «Теперь Бранн может взять нас, а ты можешь быть со своими друзьями!»
«Дорогая, я...»
«Папа беспокоился о том, как ему быть в двух местах одновременно», - сообщила Эйприл. «Он собирался взять нас с собой пораньше, а потом оставить с моей подругой Ники и ее мамой».
«О, тогда это отлично сработает», - сказал я Эмери. «Я заберу их, а ты можешь идти».
«Это не...»
«Кем я должен быть?» спросил я у девочек. «Может быть, мы могли бы пойти купить мне что-нибудь, а потом отправиться за тыквой».
Раздался такой визг, будто на кухне было еще десять детей.
«Народ, давайте уберем кухню», - объявил я. «Потом умываемся, чистим зубы и собираемся в моей комнате. Мне нужно сделать быстрый звонок, а потом мы испаримся».
Они обе подняли на меня глаза.
«Мы - воздух», - объяснил я. «Как будто мы движемся так быстро, что ничего не оставляем позади».
Они одновременно сказали «ох», причем очень снисходительно, что не осталось незамеченным для меня.
«Вы, ребята, заставляете меня чувствовать себя чертовски старым».
На это раздалось много смешков, и я зарычал на них, прежде чем начать убирать со стола.
«Я могу прибраться», - предложил Эмери, и когда я повернулся к нему, я мог бы поклясться, что он выглядел и звучал почти подавленным, но, возможно, я неправильно его понял. Он должен был испытывать такое же облегчение, как и я.
Мы все уладили. Я извинился, и он сказал, что все в порядке, что означало, что он простил меня, так что... все в порядке. «Нет, мы все поняли», - заверил я его. «Ты иди и занимайся своими делами с Лидией. Увидимся ли мы за ужином?»
«Мы с девочками должны были пообедать с ней».
«Или... вы, ребята, можете устроить вечер свидания, а мы с девочками потусуемся и подготовимся к школе завтра, как обычно».
Обе девочки развеселились, потому что пропустить ужин по правилам этикета в воскресенье было для них сущим раем.
«Никакого ужина! Никакого ужина! Никакого ужина!» - скандировали они обе.
Эмери слабо улыбнулся и поцеловал своих девочек.