«Да», - деревянно сказал Эмери, прислушиваясь, хотя и продолжал прислоняться ко мне.
«Значит, у Глока, я хочу сказать, с заводским спусковым крючком, он будет около пяти фунтов24 плюс-минус?»
Я кивнул.
«А вот у Беретты, с двойным действием, он будет скорее тринадцать-четырнадцать фунтов25«.
«Я не понимаю, что...»
«Если Дюваль не был специально обучен обращению с этим пистолетом, он никак не мог застрелить Бранна до того, как Бранн до него доберется».
Эмери в недоумении уставился на Хака.
«Я знаю, что по телевизору все пистолеты стреляют одинаково - быстро, и все держат пистолет прямо и делают выстрелы», - терпеливо объяснил он, будучи добрее и мягче, чем я видел его с кем-либо за последние сто лет. «Но в реальной жизни все не так, а когда ты солдат, тебя учат не только читать человека, но и его оружие. Поэтому я могу сказать вам с абсолютной уверенностью, что единственным человеком в комнате, который мог причинить вред мне, Бранну или мисс Стрэттон, был помощник шерифа Рид. У него был пистолет, которым он умел пользоваться. Дюваль купил этот пистолет, вероятно, потому, что считал его крутым, но не был обучен им пользоваться».
«Ты уверен в этом», - надавил на него Эмери.
Хак кивнул. «Абсолютно». И тут же уточнил: «Эта Беретта в руках того, кто действительно знает, как ею пользоваться, смертельно опасна. Как только вы сделаете первый выстрел, это будет то же самое, что стрелять из Глока. После второго выстрела, сколько бы их ни было, курок всегда отводится назад, что обеспечивает одинаковый рывок. Однако первый выстрел занимает больше времени, на что и рассчитывал Бранн».
Эмери неуверенно изучал моего друга, пытаясь понять смысл сказанного.
«В любом случае, эта Беретта - боевой пистолет; это не то, что можно взять с собой, чтобы напугать «котика» в его доме».
Эмери повернулся ко мне, обхватил мою шею руками и крепко прижал к себе.
«Ты не помогаешь», - прорычал я на Хака со вздохом, поглаживая Эмери по спине и прижимая его к себе.
Хак пожал плечами. «Я пытался».
Отвернувшись от него, я уставился на Оливию. «Еда?»
«По дороге домой я увидела Мэрайю и ее маму, и они обе выглядели немного грустными, так что я дала им твою еду и коктейль, чтобы подбодрить их, и они были счастливы и сказали, что могут разделить их, и что это было очень мило с твоей стороны».
«С моей стороны?»
«Я сказала, что это от тебя».
Я зарычал на нее.
«Папа сказал, что приготовит тебе омлет».
«Да?» сказал я Эмери. «Ты собираешься готовить?»
Он ничего не ответил, просто продолжал обнимать меня. Не то чтобы я жаловался. Он мог обнимать меня столько, сколько хотел.
«Ты злишься?» спросила Оливия, изучая мое лицо.
«Я выгляжу злым?»
Она покачала головой.
Я улыбнулся ей. «Это был хороший поступок для твоей подруги, Ливи».
Она вздохнула. «Я сказала папе и Эйприл, чтобы они снова называли меня Ливи, и я сказала Хаку, чтобы он тоже называл меня Ливи».
«О, я очень рад», - признался я, прижимая ее к себе, чтобы обнять.
Эйприл, которая не отходила от меня ни на шаг, тоже прижалась ко мне.
Видно было, что меня любят.
***
Как только полиция Уайтфиша убралась, к дому начали подходить люди. Мал и Джулс пришли познакомиться с Хаком, поблагодарить его и проведать меня. Час спустя Мал и Хак все еще разговаривали, а Джулс была с девочками, просматривая фотографии Андреа, которые она привезла с собой.
Энн Стрэттон, вся в синяках, но почти не пострадавшая, вернулась, чтобы поговорить с Эмери и назначить дату, когда она сможет сделать ему официальное предложение по строительству курорта. Они скрылись в его кабинете, чтобы обговорить детали. Компания Cahill Lumber быстро приняла меры, исключив Гранта Кэхилла из совета директоров его собственной компании, а Лидия заняла пост временного генерального директора, пока не будет проведено расследование на предмет ее причастности. Я дал понять репортерам, приехавшим с новостных станций в Хелене, Уайтфише и местной газеты Урса, что полностью уверен в невиновности Лидии Кэхилл. Через пару часов после этого Эмери получил от Лидии электронное письмо, в котором она сообщала, что не будет требовать денежной компенсации за потерянные средства из-за расторжения их помолвки. В ее письме говорилось о новых смягчающих обстоятельствах.
«Например, тот факт, что весь брак с самого начала был фиктивным, поскольку Кэхилл лишь пытался обманом выманить у своего нового зятя землю, которая принадлежала ему по праву!» горячо и громко закончила Джулс, скрестив руки, так как читала письмо через плечо Эмери.
Мы с Эмери повернулись, чтобы посмотреть на нее.
«Но это всего лишь предположение».
Кэхилл и Дюваль были доставлены в Хелену полицией Уайтфиша, которая официально взяла дело под свою юрисдикцию, поскольку результаты их медэкспертизы, касающиеся Питера Бэннона, будут использованы в ходе судебного разбирательства. Хак передал полиции Уайтфиша результаты своих исследований - взлома, который он провел. Позже и он, и я будем допрошены в качестве свидетелей.
Дэвид Рид ночевал в больнице без всякой причины. Это было ранение в плечо, с которым мы с Хаком не раз сталкивались, но на следующий день его переведут в Хелену. Его доставили в больницу в Уайтфише, пристегнули наручниками к кровати, один офицер был в палате, а двое - у двери. Начальник полиции не собирался рисковать ни его здоровьем, ни его содержанием под стражей.
Отдохнув от разговоров со всеми, я пошел в свою спальню и позвонил Джареду Колтеру. Он ответил на третьем звонке.
«Колдер, - поприветствовал он меня. «Чем обязан?»
«Я вас разбудил, сэр?»
«Чикаго опережает Урсу всего на час, Колдер», - ехидно сказал мой босс. «Здесь только одиннадцать, а не три часа ночи. Я еще не настолько стар».
«Нет, сэр», - быстро ответил я.
«Не обращайтесь со мной, как с ископаемым».
«Да, сэр». Я вздохнул и улыбнулся, потому что понял, что всего несколько слов, прозвучавших между нами, заставили его относиться ко мне по-другому. Он уже знал, что я ухожу. «Я позвонил, потому что хотел поблагодарить вас за возможность, которую вы мне предоставили. Мне нравилось работать на вас».
«Для того, кто не хотел служить в правоохранительных органах, ты, конечно, быстро изменил свое мнение».
«Меня попросил служить народ Урсы, сэр. Нельзя отказываться, когда тебя просят».
«Я и не спорю», - торжественно произнес он, и его глубокий баритон зазвучал на другом конце линии. «И я уверен, что из тебя выйдет отличный шериф».
Он говорил «отличный» не в каком-то заурядном смысле. Он говорил это как настоящий комплимент.
«Могу я спросить вас кое о чем?»
«Конечно».
«У вас нет общих друзей, верно? Ведь Харлан Томас - ваш друг, не так ли?»
«Шериф Харлан Томас - старший брат моего напарника, который был убит очень давно».
Я понятия не имел, о каком напарнике он говорит, и не мог задать больше ни одного вопроса. Я был поражен, что мне удалось узнать так много. «Мне очень жаль, сэр».
«Спасибо, Колдер».
Немного помолчав, размышляя, как сформулировать следующий вопрос, я перевел дыхание и начал.
«Мы оба знаем, что твоя поездка на Урсу не была для нас обычным делом».
«Да, сэр», - сказал я, испытывая огромное облегчение от того, что он заговорил.
«Я посылаю вас, ребята, защищать детей или забирать их, а не готовить им сыр на гриле или возить их в школу по утрам».
«Обычно там гораздо больше стрельбы, летают пули и больше возможностей для опасности».
«Да, это так», - согласился он, и тепло, прозвучавшее в трубке, заставило меня улыбнуться, потому что это был лучший и последний разговор с Джаредом Колтером в качестве моего босса. После этого все уже не будет прежним. Я больше не буду одним из его парней. «Но работа в Урсе была не в этом. Там нужно было найти идеальное сочетание преданности и гордости, защиты и сочувствия. Харлан уже некоторое время пытался найти человека, которому он мог бы доверять, чтобы занять его место, но никто из тех, кто хотел перевестись в Урсу, кто бежал от старой жизни, не был тем, кто был нужен городу».
Он говорил мне, что только я один подходил для этой цели, и от того, что Джаред Колтер так хорошо обо мне отзывался, а я думал совсем наоборот, у меня защемило сердце.
«Харлан был шерифом уже двадцать лет, и два года назад, когда Кэхилл попытался подтасовать результаты выборов, чтобы поставить вместо него своего человека, выбор все равно пал на Харлана».