– Спасибо.
– За что?
– За все. А теперь смотрите на бумагу. – Голос Нины стал нарочито суровым. Похоже было, что она пряталась сейчас за ним. – Мы с вами остановились на стадии "А", это самое начало сна. Она у вас очень короткая, но не настолько, чтобы это что-то значило. Двигаемся дальше. Наступает дремота, альфа-ритм все уплощается, появляются нерегулярные, совсем медленные волны в тета– и дельта-диапазонах. Видите?
– Вижу.
– Это вторая стадия, "В", переходит в сон средней глубины. Стадия "С".
– Это уже сон?
– Конечно. Видите вот эти почти прямые участочки?
– Вижу.
– Это так называемые сонные веретена.
– Это я так сплю?
– Спите, Юра. И не мешайте, когда вам объясняют, как вы спите. Тем более, что мы уже в стадии "Д". Стадия "Д" – это глубокий сон.
– Сновидения здесь?
– Нет, практически в стадии глубокого сна сновидений нет. А если и бывают, то они вялы, неярки. Смотрите на волны. Видите, какая высокая амплитуда? Это регулярные дельта-волны и те же сонные веретенца.
– Боже, кто бы мог подумать, что сон – такое сложное дело!
– Все на свете сложно, только дуракам все кажется ясно. Дуракам и еще, может быть, гениям… – Нина вздохнула и тряхнула головой, словно прогоняла от себя образы дураков и гениев. – И вот наконец стадия "Е". Совсем редкая дельта-активность.
– Смотрите, снова зубчики, – сказал я, как идиот.
– Это и есть быстрый сон. Быстрые и частые волны. Очень похожи на ритм бодрствования. Сейчас посмотрим время. Ага, примерно двенадцать сорок. Итак, в двенадцать сорок вы начали видеть сны. Проверим по БДГ. – Она взяла другой рулончик, поменьше. – Вот всплеск. Время, время… двенадцать сорок. Совпадение полное.
– А что же здесь необычного? – спросил я.
– Сейчас увидите. Вот ваш быстрый сон кончается. Занял он всего пять минут.
– Это много или мало?
– В начале ночного сна это обычно. Быстрый сон ведь бывает три, четыре, пять раз за ночь. К утру продолжительность периодов быстрого сна может доходить до получаса.
– И за такие коротенькие сеансы люди успевают увидеть столько интересного?
– Вообще-то в большинстве случаев протяженность события во сне более или менее соответствует протяженности такого же события в реальной жизни. Но бывают и исключения. Во всех учебниках описывается один шотландский математик, который во сне часто пережигал за тридцать секунд музыкальный отрывок, который обычно длится полчаса. Но дело сейчас не в этом. – Нина снова подняла длинную змею миллиметровки. – Вот коротенький промежуток, и снова период быстрого сна. Это уже не совсем обычно.
– Что не совсем обычно?
– Очень маленький интервал. И главное – второй ваш быстрый сон тоже длился ровно пять минут.
– А должен сколько?
– Что значит «должен»? Обычно продолжительность периодов быстрого сна увеличивается к утру. А у вас – нет. Мало того, Юра. Смотрите. Вот, вот, вот… Вы видите?
– Что? То, что их длина одинакова?
– Вот именно. У вас было десять периодов быстрого сна, и все совершенно одинаковые – по пять минут. Я такой ЭЭГ не видела ни разу. Странная картина…
Что это, думал я, сигналы или не сигналы? Наверное, сигналы. А может быть, так уж я просто сплю?
– Нина, скажите, а может эта картина иметь естественное происхождение? Я имею в виду десять своих снов.
Нина наморщила лоб.
– Не знаю. Надо подумать, показать Борису Константиновичу. Но эти десять периодов… И даже не то, что обычно число этих периодов редко бывает больше шести за ночь… Меня поражает их одинаковость. Ничего похожего никогда не видела…
Нина смотрела на змейку, вычерченную самописцем. Змейка то благодушно распрямлялась, то собиралась в мелкие злые складочки.
– Что-нибудь еще, Нина? – спросил я и осторожно дотронулся до ее локтя.
Локоть был теплый и упругий. Стать позади нее. Поддеть ладонями оба ее локтя. Привлечь к себе.
– Я сразу и не обратила внимания.
– На что?
– На интервалы между быстрыми снами. Девять интервалов, и все время они растут.
– Интервалы?
– Угу.
– А что это значит?
– Не знаю, Юра. Могу вам только сказать, что ЭЭГ совершенно не похожа на нормальную картину сна. – Нина посмотрела на часы: – Юра, вам пора.
– А вы остаетесь?
– Мне еще нужно кое-что привести в порядок. До свидания.
Это было нечестно. Она не могла так просто сказать «до свидания» и выставить меня. После всего, что случилось… «А что, собственно, случилось?» – спросил я себя. То, что я спал в одной комнате с Ниной, не давало мне ровным счетом никаких прав на особые отношения. Что еще? Коснулся рукой локтя? И все.