— Как это пишется?
— Правильно, — отозвался Каркаров.
Петтигрю вздохнул и написал: «Русский».
Не успел он вывести последнюю букву (Петтигрю то и дело останавливался, промокая замызганным платком лицо и толстую багровую шею), как раздался низкий грудной голос:
— П’рошу записать и моего подопечного, мсье Фло’риана Делаку’ра.
Повернувшись на голос, Гермиона увидела необычайно высокого господина в шелковом цилиндре и фраке. Такой же нарядный блондинчик в кружевной манишке вскочил и грациозно поклонился.
В зале благожелательно загалдели:
— Сам тоже записывайся, дылда!
Высокий француз снял цилиндр, поклонился присутствующим и возразил:
— Благода’рю вас, господа, но я уже отошел от ст’релкового спо’рта. Тепе’рь я только т’рени’рую юные да’рования.
Петтигрю попытался написать имя «Флориан Делакур», но после нескольких неудачных попыток махнул рукой и записал просто «Французик».
— Малявку тоже записывать? — спросил он, указывая на третьего француза.
— Ах нет, — всплеснул мсье Делакур по-девичьи изящными руками, — мой милый б’ратец п’риехал только подде’ржать меня. Он еще слишком юн участвовать в таких со’ревнованиях.
Малфой оглядел зал.
— Кто еще желает записаться, джентльмены? Поторопитесь: до полудня мы должны представить список мистеру Риддлу.
Едва шериф договорил, за его спиной послышался какой-то шум. Гермиона повернула голову: белобрысый парнишка, которого они встретили у салуна, рвался вперед, а блондинка-барменша висла на нем, пытаясь удержать. Парнишка запальчиво кричал:
— Я тоже хочу участвовать в Турнире! Отец, почему даже этой поганой креолке ты разрешил, а мне — нет?!
Шериф Малфой поморщился.
— Мы обсудим это после, — сказал он раздраженно. — Миссис Малфой, уведите его.
В салуне начали пересмеиваться:
— Ишь, как шериф за своего щенка испугался!
Вдруг сверху донесся сиплый, точно змеиное шипение, голос:
— Малыш участвует, Люциус. Я так решил.
Все резко замолчали. Гермиона, удивленная странной напряженной тишиной, воцарившейся в салуне, а еще больше — безотчетным страхом, который возник в ней самой при звуках этого тихого голоса, подняла голову. Наверху лестницы в инвалидном кресле сидел человек, больше походивший на мертвеца, чем на живого. Безволосая голова напоминала череп. Лицо, болезненно-бледное, обезображивал ужасный ожог. Глаза, лишенные ресниц, были налиты кровью, вместо носа — только две ноздри. Тонкокостное тело казалось совершенно немощным — но в то же время Гермиона чувствовала, что этот человек умен и опасен. В его спокойствии было что-то пугающее.
Он обвел взглядом зал — и каждый, на кого он смотрел, снимал шляпу и опускал глаза. Вот глаза инвалида остановились на троице за барной стойкой — он словно бы ощупывал их взглядом. Гермионе стало не по себе. Она видела многих опасных людей, но такого взгляда еще не встречала: этот взгляд выдавал человека, который убивает лишь потому, что ему это нравится.
— Так-так, — протянул инвалид — тихий голос с шипением вырывался из его горла. — Кто тут у нас? Золотая Троица из Гриффинтауна? Ярмарочные стрелки? Посмотрим, так ли вы хороши, как о вас болтают, — красноватые глаза сверлили Гарри Поттера. В отличие от других, Гарри не опустил голову и выдержал его взгляд.
Со стуком распахнулись двери салуна, разорвав напряженную тишину. На пороге стоял человек лет сорока в запыленном дорожном плаще. Волосы его были темные, с проседью, давно не стриженые, лицо — всё в рубцах. Один глаз закрывала черная повязка, зато второй, круглый, как монета, вращался в глазнице так, словно выполнял работу за оба глаза. Сильно хромая, незнакомец двинулся вперед. Под его тяжестью скрипели половицы. Увидев кого-то в зале, он вскинул револьвер — простой, с кедровой рукоятью — и прохрипел:
— Джентльмены, вынужден прервать ваше благородное собрание. Я Аластор Муди, федеральный маршал из Форт-Авроры, и я арестовываю Бродягу Блэка.
Только тут Гермиона заметила, что на груди у незнакомца маршальская бляха: серебряный кружок со звездой внутри.
Инвалид откинулся на спинку своего кресла.
— Вы в своем праве, маршал, — равнодушно проговорил он. — Но мистер Блэк уже записался. Я не допущу арестов в моем городе во время Турнира.
Муди яростно покрутил единственным глазом, разглядывая шерифа Малфоя, держащего руку на рукояти кольта, и его вооруженных помощников. Оценив ситуацию, федеральный маршал прохромал, стуча деревянной ногой, к барной стойке (люди почтительно расступились) и сказал Петтигрю:
— Тогда запишите и меня, мистер, — в пару к этому ублюдку. Мне разницы нет, каким тащить его в Форт-Аврору — живым или мертвым. Платят всё равно одинаково.
В зале одобрительно загудели.
— Боюсь разочаровывать вас, маршал, но пара уже составлена, — сказал Малфой. — Мистер Блэк будет состязаться с многоуважаемым мистером Петтигрю, — он указал на Петтигрю серебряной рукоятью своего револьвера.
Единственный глаз Муди оглядел Петтигрю с головы до ног.
— Ничего не имею против тебя, приятель, — сказал федеральный маршал со смешком, — но надеюсь, что ты промахнешься — и Бродяга достанется мне. Я иду по его следу вот уже четыре грёбаных месяца.
После такого напутствия Петтигрю стало совсем худо.
========== Глава 3 ==========
Гермиона проснулась от того, что кто-то нежно гладил ее по волосам. Резко сев в постели, — кровь застучала у Гермионы в висках — она выхватила свой кольт из-под одеяла и взвела курок.
— Эй, полегче, куколка! — воскликнул Драко Малфой, примирительно поднимая руки. — Я всего лишь принес тебе ужин, — он указал глазами на поднос. — А ты горазда дрыхнуть. Твои дружки уже поели внизу и поехали упражняться в стрельбе на ранчо Мексикашки Хагрито.
Гермиона смотрела на Драко по-прежнему недоверчиво, но все-таки опустила револьвер. Положив его поверх одеяла, она взяла поднос себе на колени и принялась с аппетитом есть.
— Не так уж долго я спала, если учесть, что я пять дней провела в седле, — буркнула она.
Драко, склонив белобрысую голову к плечу, задумчиво наблюдал за тем, как Гермиона уплетает курицу с клецками.
— И ешь ты не как леди, — заметил он — и, сунув руку Гермионе под одеяло, попытался погладить ее бедро.
Гермиона молниеносно вскинула кольт:
— Стреляю я тоже не как леди.
Драко отдернул руку.
— Между прочим, я запросто мог разоружить тебя, пока ты спала, — сказал он с обидой, — и воспользоваться тем, что ты лежишь здесь одна и неодетая.
— Выйди, и я оденусь, — парировала Гермиона, отставляя пустую миску. — Тогда у тебя не будет таких соблазнов — и мне не придется в тебя стрелять.
Драко ухмыльнулся.
— Тебе всё равно придется стрелять в меня, куколка, — возразил он. — По жребию мы с тобой в паре. Так что у тебя есть выбор: или ты сейчас сама меня поцелуешь — и я позволю себе промахнуться, или я пристрелю тебя завтра в поединке.
— Первое предложение ничуть не лучше второго, — фыркнула Гермиона.
Драко вскочил на ноги — похоже, ответ Гермионы вывел его из себя.
— Смотри не пожалей об этом, креолка! — выкрикнул он, мгновенно переменив тон. В бессильной злости опрокинув поднос, Драко выбежал из комнаты и оглушительно хлопнул дверью.
Дождавшись, когда его шаги стихнут, Гермиона встала с постели, привычно-быстро оделась, сунула драгунский кольт в кобуру и спустилась на первый этаж. Как обычно, вечером в салуне было шумно. Муди и Бродяга Блэк выпивали за одним столом. Щеголь Гил играл в покер и бессовестно блефовал. Парнишка Диггори и его старик ужинали всё теми же клецками с курицей. Спускаясь, Гермиона едва не столкнулась с Крамом — тот с неуклюжей учтивостью поддержал ее под локоть, посторонился и молча снял шапку. Флориан Делакур, подсев к Каркарову, многословно рассказывал ему о своем дедушке, знаменитом сердцееде и дуэлянте.