При въезде в деревню в нашу сторону пускают стрелу — и чуть меня не убивают. Еле уворачиваюсь, перехватываю стрелу и швыряю ее обратно. Вскрикнувший охранник падает на помост, куда-то отползает и вопит как резаный. Стоим у крайнего домика. Ждем.
— Вы кто?
О! Делегация встречающих, наконец-то. Сижу мокрый, взъерошенный. Изучаю народ, застывший с луками под козырьком дома, и соображаю, что такого сказать, чтобы нам стали рады.
— Я бард!
Ни тени улыбки в ответ.
— А я королева западного континента! — слышится из задних рядов.
Шутник. Ты у меня сейчас дошутишься. Апчхи!
— Я знаю много хороших песен.
— Так пой!
Они издеваются? Но тут неожиданно вперед выезжает светлый, видимо отчаявшись услышать что-то вразумительное с моей стороны.
— Эй. Я охотник. Нежить есть?
Под козырьком шушукаются, на нас смотрят уже чуть менее подозрительно, зато я обижаюсь. Значит, бард им не нужен, а охотник — очень даже? Убийцы.
— Есть! Заходи.
Едем вперед.
— Э! А ты куда собрался, черный?
Кто черный? Я черный?! Да я темный эльф! Неучи. У меня разве что пар из ушей не идет от возмущения.
— Он со мной. Парень в детстве в каменноугольную смолу упал, с тех пор такой. Пустите, он и впрямь петь может. Воображает себя великим бардом.
Со всех сторон доносятся смех, подколки. Такого унижения я еще ни разу не испытывал за всю свою жизнь. Даже когда свои высмеивали. Сижу в седле, глотаю слова и целые предложения и сжимаю поводья так, что ногти впиваются в ладони.
— А ты как думал? Путь барда — тернист и сложен. Не всегда можно идти напролом, — шепчут мне на ухо, после чего треплют по голове и едут вперед.
Смотрю вслед, мысленно решаю, что лично я в эту деревню ни ногой…
— Молния! Стой! Куда пошла?! Ну, зараза, я тебе это еще припомню.
Лошадь в ответ и ухом не ведет.
В избе пахнет сыростью, но тепло. В углу растоплен камин, по лавкам раскиданы шкуры… в целом неплохо. Дыма только многовато, но и это не страшно.
Садимся за большой стол, который в спешном порядке накрывают бабы. Светлому оказывают почести (вина подливают, мяса подкладывают), расспрашивают, что творится в мире, да кто кого, куда и как. Я сижу на лавке с краю, кашляю в кулак и стараюсь делать как можно более безразличный вид. Получается с трудом, но очень стараюсь.
— А рыцарь этот… самый сильный который… Как же его звали-то? Вспомнил! Торгерт! Он как? Герцогство получил али нет?
— Ну… король передумал и послал его на передовую. В битве с троллями отряд был разбит и уничтожен.
Цокают языками, качают головами.
— Вон оно как. А скока в отряде народу-то было?
— Кроме него? Еще два человека, один эльф и гном.
— Это после битвы?
— Это до.
Прислушиваюсь практически против воли.
— Эм-м… а троллей скока?
— Триста.
Вылупленные глаза слушателей. Торгерта жалеют все.
— И как же ж он-то?
— Ну как? Явился к королю, доложил о потере… всего отряда. Попросил отряд побольше.
— И выжил? Ведь выжил! Небось всех уделал.
— Говорят, тролли просто не смогли его догнать.
Шок в глазах присутствующих. Тихо ржу. Вот так рушатся легенды. А вот темные не убежали бы. Темные стояли бы до последнего. И хоть триста, хоть четыреста… н-да.
— И шо король?
— Повесил его.
Все вздыхают.
— Ну оно, конечно, правильно, н-да-а. Хотя какой мужик был, какой мужик. Говорят, полугном.
Фыркаю. На меня хмуро косятся. Недовольно опускаю взгляд в тарелку, мучаюсь от того, что пацифист. Даже прибить никого не могу для поднятия самооценки.
— А что твой чумазый-то… — О боги, неужели тут никто и никогда не слыхивал о темных эльфах? Или я просто первый сюда забрался? Н-да, нашего брата в такую нищету и на аркане не затащишь. Мои сородичи стремятся в крупные портовые города, где наживы поболее будет, а не по болотам шляются. — Он поет аль нет?
— Поет. Но по настроению.
— И хорошо поет? Али не тем местом?
Громкий хохот присутствующих подтверждает, что шутка — свежая, смачная, с искрой. Сижу, прижав уши к голове, стараюсь не сорваться. Им повезло… очень повезло… что я пацифист.
— Да сами и оцените. Что рассказывать? Мне нравится. Вам — не знаю.
— Хм. Эй ты! Чумазый!
Смотрю на самого бородатого, сидящего рядом с Аидом. Очень хочется ощериться и запустить в него когти. Убить — не убью, но запомнит он меня надолго. Тыкать темному эльфу — прямой путь к мучительной смерти, если только ты не один из нас и выше по званию.