Последний этаж, коридор, входные двери-вертушка. Я уже почти добежала, как нечаянно плечом задела мужчину — и обоняние ощутило знакомый запах. Даже не парфюма, а чисто мужской, терпкий, обволакивающий аромат феромонов.
В голове вспыхнул сигнальный маячок, оповещая об опасности, но не успела я среагировать, обернуться, как почти тут же меня сзади обхватили стальным кольцом крепкие, натренированные руки.
Я рефлекторно дернулась, пытаясь освободиться.
— Куда?! — заставил оцепенеть и растеряться в первую секунду знакомый голос.
Я замерла в мужских объятиях.
Сердце пропустило удар, а после громко затарахтело, как старый мотор, глуша все звуки, кроме моего собственного тяжелого дыхания.
Язык прилип к нёбу, я была не в силах что-то ответить.
— Куда. Ты. Собралась, — чеканя каждое слово, повторил Егор, ослабляя хватку и позволяя глотнуть чуть больше воздуха.
Значит, я ошиблась? Егор все-таки приехал за мной!?
Чтобы забрать, чтобы дать возможность в последний раз увидеть отца ребенка?
А я уже надумала всякого…
Выдохнула, обмякнув в его руках. И почти воспарила в душе от радости.
— К вам, — выпалила с облегчением. — К Арсению. Попрощаться хотела.
— Серьезно? — не сразу отозвался Егор. — Не зная адреса, не имея представления, где все будет происходить?
— Я… с-спросила…
— У кого?
— У охраны.
— И что они ответили?
Под ложечкой зашевелилось нехорошее предчувствие от тихого подозрительного тона.
— Они… — ответить я не успела.
Словно почувствовав, что о них заговорили, парни буквально материализовались из воздуха. Встревоженные, злые.
С желанием убивать в глазах.
— Егор Валерьевич, мы это… Как? — переводя дух и глядя то на Егора, по-прежнему прижимающего меня к себе, то в мою сторону, выдохнул один из них.
Умудрившись в нескольких словах и оправдаться, и задать интересующий вопрос.
А самое главное — все поняли, о чем речь.
— У них ты узнавала? — снова поинтересовался Егор.
— Да. Я хотела позвонить тебе, но мне отказали. А свой номер ты не оставил. Думала, обо мне забыли. Вычеркнули. Извини.
— Олег? — обратился Егор к одному из парней. — Юля спрашивала у вас адрес похорон? Просила о чем-то?
— Нет! — тут же отозвался другой охранник. — Она вообще об этом не вспоминала.
Я не поверила своим ушам, скрестившись с ним взглядом. Вскинула подбородок и поняла, что ровно в эту минуту нажила себе врага. Наглого, беспринципного и очень злопамятного. Потому как по-другому истолковать всю гамму эмоций, плещущихся в расширенных черных зрачках, было невозможно.
— И не пыталась со мной связаться?
— Нет, — уже другой охранник.
— А какого черта она оказалась здесь одна? Я разве не говорил, что любые прогулки только с сопровождением? — рявкнул Стрельцов так, что я невольно вздрогнула.
Отстранилась, выпутываясь из власти жестких рук, отступила на шаг и развернулась, чтобы увидеть его лицо.
Мое подозрение крепло с каждой секундой. Нет, похоже, медсестры, шептавшиеся тогда за ширмой о его семействе, оказались правы.
Я действительно заложница. И вся эта сияющая клиника, баснословно дорогое лечение — та же клетка.
Только золотая.
С самым настоящим замкОм.
Я уже готова была возмутиться, требуя объяснений, как меня перебил тот, которого назвали Олегом:
— Она сегодня весь день пыталась нас отвлечь. Я обратил на это внимание с самого утра, почуяв неладное. А тут медсестра отвела ее в процедурку, где два выхода. И оставила одну буквально на пару минут, — затараторил он оправдывающимся тоном. — Больше такого не повторится. Обещаю!
— Егор? — захлебнулась от переизбытка хлынувшего негатива. — Что все это значит? Охрана, непонятные запреты, невозможность выйти из палаты без разрешения? Я под арестом?
Обхватила себя руками, чувствуя, что вот-вот сорвусь.
То ли позорно разрыдаюсь прямо тут, показывая свою слабость, то ли накинусь и расцарапаю морду кому-нибудь из этой троицы самоуверенных мира сего.
— Юля, давай мы поднимемся к тебе в палату и поговорим? — нахмурился мой собеседник. — Здесь не лучшее место для объяснений.
— Я не пойду туда! Отвези меня к Арсению. Мне надо к нему успеть. Я хочу увидеть и… попросить прощения, — на полувздохе.
— Не получится, — медленно покачал он головой. — Арсения уже похоронили. Я только что оттуда, — прозвучало как приговор.
До меня не сразу дошли его слова. Я еще несколько секунд неверяще смотрела перед собой, словно не желая впускать в свой мозг смысл фразы.