– Не успею.
– Успеешь. Ещё как успеешь. У тебя же маргалдос с собой.
– Что у меня с собой?
– Волшебный кубик.
– Кубик да, кубик есть, – согласился я, мысленно помянув гвардейца-стукача недобрым словом. – Только я не знаю, как…
– А там и знать-то нечего, – перебил меня Неудачник. – Про то, как во времени гулять, не скажу. Обойдёшься. А в пространстве – пожалуйста. Загадывай четвёрку, произноси трижды "Абиссус абиссум инвокавит", рисуй в голове то место, куда тебе нужно попасть, и швыряй кубик. Вот и всё. Вперёд, дракон, вперёд. А я пока… – Он передёрнул плечами, заложив руки за голову, потом вновь метнул взгляд на песочные часы и закончил: – …вздремну чуток.
И действительно, едва добрался неверным шагом до дивана, повалился на него и сразу уснул.
Глянув на свои "Командирские", я засёк время и поспешно вытащил Послушный кубик. Загадал четвёрку, выкрикнул трижды подсказанную волшебную присказку и бросил кубик под потолок. В ладонь кубик не вернулся, завис в воздухе на уровне глаз. Не сам собой завис, разумеется. Это его проснувшийся претёмный усмиритель так ловко усмирил.
– Да, да, да, да, – пропел великий из великих, приближаясь ко мне. Вырвал кубик из загустевшего воздуха, сунул мне в карман и дальше запел: – Жалость, жалость. Она подводит. Она самая. Она подлая. Особенно сейчас всё чаще подводит, когда все вокруг играют не по правилам.
– А раньше что, по правилам играли? – хмыкнул я и полез в карман.
– Погоди, не доставай, – остановил меня претёмный, ещё и за руку придержал.
– Вообще-то, мне торопиться нужно.
– Не нужно, – покачал он головой и в ответ на мой недоумённый взгляд произнёс: – Сейчас объясню. Секунду. – Отошёл к столу, перевернул песочные часы и прежде чем продолжить спросил: – Про Неудачника всё понял?
– В целом – да. Насколько понимаю, у вас расстроилась синергия.
– Не расстроилась, дракон, а полностью разрушилась. Окончательно и бесповоротно. А когда-то, не поверишь, эта моя… наша патология давала ощутимый сверхаддитивный эффект. Но теперь… – Претёмный вздохнул и, закрыв глаза, стал тереть веки. – Устал я, дракон. Устал от Поля. От этого маньяка-экспериментатора с его затеями разной степени экзотичности. Устал чертовски. Это уже для меня стало просто невыносимо. Слишком стар для всего этого кавардака. И самое страшное: как и раньше ему достаётся лишь четверть суток, но если раньше промежутки между приступами исчислялись часами, то сейчас – минутами.
С этими словами великий усмиритель невольно посмотрел в сторону песочных часов, после чего замолк и молчал достаточно долго. И лишь когда я поднял руку, чтобы поглядеть на свои наручные часы (разговоры разговорами, а Леру нужно было спасать), он оживился и сказал:
– Слушай меня, дракон. Слушай внимательно. Вот что я тебе предлагаю. Я спасу твою девушку, а ты взамен помоги мне избавится от Неудачника. Что скажешь на это?
Когда до меня дошёл смысл предложения, я на некоторое впал в ступор, а потом стал вслух рассуждать:
– Каким это образом мне тебя, претёмный, от Неудачника избавить? Убить, что ли его? Вряд ли сумею. А если вдруг сумею, ты ведь в таком случае тоже умрёшь.
– Не нужно никого убивать, – успокоил меня великий из великих. – Просто помоги нам разделиться. Ты дракон, ты знаешь, как это делать.
Сначала я подумал, что он шутит, потом смотрю – вроде нет. Подумал хорошенько, ещё раз хорошенько подумал и постарался деликатно отказать:
– Как однажды справедливо заметил философ Мик Джаггер, не всегда в этой жизни можно получить то, что хочешь. Боюсь, претёмный, твои шансы невелеки.
– Пусть даже один из миллиарда, – произнёс он горячечно. – Всё равно я хочу попробовать.
– Никто из людей такого раньше не делал.
– Кому-то ведь нужно быть первым.
Я посмотрел на него новыми глазами. Передо мной стоял грустный, способный вызвать искреннее сострадание человек. Но мне его жалко не было. Ни капли. А вот девушку Леру – очень. Так мне её было жалко, что готов был душу дьяволу заложить. Вот почему согласился и сказал:
– Ну хорошо, претёмный, попытка – не пытка. Но только тогда уж давай в темпе. Времени в обрез.
– Я готов, – произнёс он решительно. – Говори, дракон, что делать.
– Обязательно скажу, но только ты сначала…
– Ну, что ж, дракон, свою часть уговора я выполнил. Теперь очередь за тобой.
Слово своё надо держать всегда и при любых обстоятельствах. Иначе как? Иначе нельзя. Так что попросил я прощения у Великого Неизвестного и приступил:
– Слушай, великий из великих, драконий рецепт сепарации, слушай и запоминай. Прежде всего нужно раздеться донага и встать между трёх… в твоём случае, разумеется, между двух зеркал. После чего, отрешившись от всего суетного, следует прочитать заклинание, которое по форме и содержанию есть ничто иное, как обращение к собственному естеству. Тут, претёмный, суть вот в чём. Требуется испросить позволения принять вид, позволяющий жить и выжить в мире, в котором жить и выжить в ином виде нельзя. Если пожелаешь, я тебе могу выдать подстрочник нашего заклинания, но, думаю, для тебя, великого, сплести собственное особого труда не составить. Итак, произносим обращение и… И, собственно, на этом всё. С получением разрешения подготовка к сепарации заканчивается. Дальше нужно каким-нибудь стандартным заклинанием призвать любые три стихии. Мы вызываем воздух, воду и огонь. Разумеется, тебе будет достаточно вызвать две. Когда случится, нужно быстренько-быстренько снять с себя все степени защиты и стереть, если такие имеются, все круги отврата. Если нигде не ошибёшься, то стихии обязательно разорвут единое на части. Став тем, кем ты станешь, не зевай, сразу проходи сквозь зеркало, напротив которого стоишь. Как ты устроишь, чтобы Поль прошёл сквозь своё, не знаю. Полагаю, как-нибудь сообразишь. Это всё. Как воссоединиться, рассказать?