В грубо приваренных «ушках» висел амбарный замок и – что меня особо умилило – деревянная «гитарка» с пластилиновым оттиском. Подергав замок, я убедился, что висит не для вида, действительно замкнут.
– А чего ты говорил, что вход один? – повернулся я к запыхтевшему в затылок Михею.
– Ну это… – Он смущенно пожал плечами. – Это же внутрь здания ход. Через бойлерную к центральной лестнице.
– Печать твоя?
– Моя. Там по кругу – складские помещения Городского хлебоприемного предприятия номер два.
– Ключ у кого?
– У меня… И еще на вахте запасной. На случай пожара.
– Ну ты, Михей, даешь!
– А что? – пожал он плечами после секундного замешательства. – Ты что, думаешь, что вор отсюда зашел? – И не веря в такую возможность, по-собачьи замотал головой: – Нет-нет, быть того не может. Печать-то цела.
– Дай Силы! – рявкнул я. крепко ухватив его за руку.
Михей такой наглости от нанятого дракона не ожидал, раскрылся, и меня окатила мощная волна.
Не дожидаясь, когда ростовщик придет в себя, я быстро ткнул указательным пальцем в пластилиновый слепок и энергично воззвал:
В тот же миг пластилин замерз, стал твердым, словно камень. Я подцепил кружок ногтем и протянул ошарашенному Михею:
– Вот так это делается.
– Ага, значит, все-таки маг украл! – с негодованием прокудахтал ростовщик.
В очередной раз я убедился, что правильнее говорить не «маги-люди не доверяют друг другу», а «маги-люди не доверяют друг другу со страшной силой».
– Не усложняй, – осадил ростовщика. – Баллончик с охлаждающим газом – вот и вся магия.
– Полагаешь?
– Запросто. О криохирургии слышал?
Михей мотнул головой: нет, мол, не слышал. Пришлось объяснить:
– Это удаление бородавок, рубцов, родимых пятен и прочих бяк посредством местного охлаждения. Сейчас, чтоб ты знал, есть такие переносные системы, которые выплевывают закись азота, охлажденную до минус ста восьмидесяти. Тьфу – и но тебе три Антарктиды.
– И что, ты думаешь…
– Стой, опасная зона. Работа мозга.
– Что?
– Ничего. Ничего я, Михей, пока не думаю. Я пока факты собираю. Кстати, о девочках, что тебе сказала служба?
– Какая служба?.. А, в смысле охранник? Ничего он мне не сказал.
– Совсем, что ли, ничего?
– Сказал, сигнализация не срабатывала, ночь прошла спокойно.
– Я так понимаю, в сознании ты его не копался?
– Знаешь… – Михей насупился. – Давай это уж ты сам.
Меня зло взяло.
– Слушай, Михей, – спросил я, снимая с его плеча невидимую пылинку, – а зачем тебе Сила нужна? Можешь сказать? Нет?
Он промолчал.
– Копишь ты ее, копишь, – проворчал я, – скоро столько накопишь, что взорвешься.
– Не взорвусь, – с вызовом сказал он и собрался объяснить: – Ведь я же Силу…
– Понимаю, – опередил я его, – на артефакты сбрасываешь. Но почему немного на защиту не потратить? Объясни мне, дураку неумному, почему?
Он пожал плечами:
– А смысл? Ну потратил бы. Думаешь, это остановило бы того, кто решил чашу украсть? Если кто-то что-то решил украсть, он найдет способ защиту обойти. Согласен?
– Согласен.
– Так зачем тогда Силу на защиту тратить?
У меня было что на это ему ответить, и я ответил:
– А затем, Михей, чтобы не вводить в искушение того, кто не собирался ничего воровать.
И еще я хотел добавить на посошок, что скупой богач беднее нищего, но сдержался. В конце концов, всякий маг сам вправе решать, как ему свою Силу использовать. Или как ее не использовать.
Короче, не стал я его грузить, вместо этого рассказал о своих ближайших планах:
– Пойду охрану за грудки трясти.
– Тот, что ночью дежурил, уже сменился, – предупредил Михей.
– Разберусь.
– Может, с тобой пойти?
– Сам справлюсь. Ты давай сокровища свои стереги. Молотобойцы узнают, как у тебя тут дело незатейливо поставлено, – голову оторвут. Помнишь пункт восемьдесят восемь Уложения?
– О нераспространении «живых» артефактов среди непосвященных?
– Именно.
– Помню.
И тут я все-таки не удержался, поучил его немного уму-разуму:
– Помнить мало, соблюдать нужно.
Михей не обиделся, лишь попросил:
– Держи меня в курсе.
– Обязательно, – крикнул я, уже выходя из зала.
Чутье мне подсказывало, что без охраны в этом деле не обошлось. Интуитивное чувство подкреплялось знанием статистики, согласно которой в семидесяти процентах краж виноваты сами сторожа. Или не оказывают сопротивления (кому охота под пули лезть за двадцать рублей в час), или принимают участие (кто что охраняет, тот то и имеет). Мало нынче среди сторожей истинных самураев, все больше пофигистов и «оборотней с берданкой».
На вахте за подобием стойки зевал от скуки помятый тип в помятой же униформе. При своих сорока выглядел он на все пятьдесят. И немудрено. Попей ее родимую. От него и в ту минуту за версту несло самой незамысловатой сивухой. Никаких сомнений не было, что бодун – это его естественное состояние.
Будучи весьма чувствительным к резким запахам, я попробовал подойти к нему не с подветренной стороны, но он нажал на педаль, и мой живот уткнулся в заблокированную «вертушку».
– Куда? – спросил страж невидимой границы.
– Собственно, к вам, – бодро ответил я.
Мужик напрягся:
– Ко мне?
Вместо ответа я улыбнулся ему как родному.
Он напрягся еще больше.
– Чего надо?
– Родное забрать, – оказал я, вставая на носки в попытке заглянуть за стойку. – Вечером товарищу, что до вас дежурил, пакет оставлял.
– Какой пакет?
– Такой белый с… А он что, не передавал?
Мужик поиграл бровями, вспоминая, как оно все во время смены было, после чего уверенно мотнул головой:
– Ни хрена. – И еще раз головой туда-сюда. – Ни хрена мне Леха не передавал.
– Точно?
– Точно.
– Как же так. Я же… там же… Вот же черт какая непруха. Точно не оставлял?
– Да ни хрена он мне не оставлял.
– Ё-ка-лэ-мэ-нэ! – схватился я за голову. – Ё-ка-лэ-мэ-нэ! – Играл я так вдохновенно, что даже сам чуть было не поверил в наличие мифического белого пакета. – Ё-ка-лэ… А как мне Леху теперь найти?