Пожалуй, надо Лере задание выдать, пусть пороется в Сети и составит список имен на эту букву, подумал я, озадаченно почесывая затылок. Не царское это дело – по Сети елозить.
Но сразу позвонить своей бесстрашной помощнице не успел – в зале появился Кика.
Как и всегда, эгрегор излучал оптимизм. Проходя мимо ведьм, сказал им что-то такое, отчего те покатились со смеху, крикнул Кеше Крепышу: «Как обычно», поприветствовал взмахом руки оборотня, плюхнулся на стул и сказал:
– Делай что хочешь.
– Что? – не понял я.
Он постучал тщательно отполированным и залакированным ногтем по салфетке:
– ДЧХ. Делай что хочешь. Правило Краули.
– Во блин! – ахнул я. – Неужели?
– Оно-оно, – подтвердил Кика. – Динамическое правило, символизирующее бесконечное ментальное движение, в конце которого сознание становится не таким, каким оно было в начале. Знаком, старичок, с такой доктриной?
Ну конечно, я знал эту программную формулу известнейшего английского мага Элстера Краули. Как не знать? Знал. А помимо того, знал, что эта формула неприемлема для нормального дракона, поскольку вступает в противоречие с требованием Высшего Неизвестного «Будь тем, кто ты есть». Слава Силе, не стыкуется одно с другим в сознании дракона.
– Как догадался? – спросил я у эгрегора, преодолев первое оцепенение.
– Как-как, – пожал плечами Кика. – Да никак. Увидел – и вспомнил одну давнюю историю.
Я тут же вцепился:
– Что за история?
Кика задумался, прищурив при этом один глаз, потом подергал себя за серьгу и начал вспоминать:
– Было это в начале девяностых. Тогда я еще в «Молодежке» работал штатным корреспондентом, рыскал без сна и отдыха по городу в поисках сенсационных материалов, пытался имя себе сделать. И вот довелось мне как-то раз разбираться в деталях одного дурно пахнущего уголовного дела.
Тут Кеша Крепыш доставил заказанный борщ, Кика забыл обо всем на свете и сразу закинул в себя несколько ложек горячего варева. Потом вознес блаженно глаза горе и сказал:
– Оно.
– Жду, – спустил я его с небес на землю.
– А-а, ну да. Так вот. Россия. Сибирь. Начало диких девяностых. Некто Женя Антонов по кличке Демон, начитавшись книжек Элстера Краули, учреждает тайную оккультную секту.
Начав так интригующе, Кика не удержался и вновь припал к борщу.
– Чтение людей до добра никогда не доводило, – вставил я, глядя на то, как мелькает туда-сюда тяжелая мельхиоровая ложка. – Читают не то, понимают не так.
Эгрегор, не прекращая наяривать, ответил:
– В целом спорно, но в данном конкретном случае верно.
Продолжения истории я дождался только тогда, когда с борщом было покончено. Отставив пустую тарелку, Кика вытер губы салфеткой, откинулся с довольным видом на спинку стула и вернулся к прерванному рассказу:
– Ну так вот. Организовал Женя Антонов секту из любителей тяжело-готическо-металлической музыки и назвал ее «Черная роза». Цель у него была известная – собирался использовать соединенную энергию единомышленников для вызова темной силы природы, которая именуется Сатаной.
Тут эгрегор вновь прервался – с вожделением уставился на принесенное Крепышом блюдо с поджаренной малороссийской колбаской.
Мне уже порядком надоело слушать историю в режиме «в час по чайной ложке», и я Кику подстегнул:
– Ну-ну? Что там дальше с этой самой «Черной розой»?
– А дальше, старичок, как обычно, – сказал эгрегор, щедро заливая колбасу горчицей. – Стали мальчонки с девчонками похабничать: Сатане челом бить, кошек резать, магические знаки в храмах рисовать, алтари осквернять. И, что примечательно, всюду, где пакостили, оставляли эту вот надпись – ДЧХ. Кровью или красной краской – ДЧХ.
Я сделал вывод:
– Сатанисты, получается.
Но Кика с ходу отверг это предположение:
– В современном смысле этого слова – нет. Сатанисты нынче – это просто эпатажные атеисты. Каждый сам себе бог, религия – для слабых, магия – фуфло, ни в кого не верь, рассчитывай на свои силы, всего добивайся сам, бла-бла-бла – вот что такое сейчас сатанисты. Ницшеанствующие раскольниковы, скрещенные с подсевшими на Заратустру базаровыми.
У меня невольно вырвалось:
– Признаться, не люблю Ницше.
– Чего так? – удивился Кика.
– Да так как-то… Знаешь, у него есть работа «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом»?
– Листал.
– Там есть такое раздумье: «У злых людей нет песен. Отчего же у русских есть песни?» Вот за это я его и не люблю.
– Обиделся?
– Обиделся.
– А ты что, Егор, считаешь себя русским?
– Считаю.
– Но ты ведь не человек, ты дракон?
– Точно, дракон. Но я русский дракон.
– Так бывает?
Я развел руками:
– Как видишь. – И после небольшой паузы сказал: – Ладно, Кика, давай вернемся к нашим баранам.
– Давай, – согласился Кика.
– Если члены «Черной розы» не были сатанистами, значит, тогда они были дьяволопоклонниками. Да? Нет?
– Это теплее. Но с поправкой на то, что были адептами учения Краули. Хотя… хотя идеи Краули все же ближе к идеям воинствующих индивидуалистов, которые никому – ни Богу, ни дьяволу – не поклоняются. Н-да… – Озадаченный Кика подергал себя за сережку. – Не знаю, как это вся эта мешанина укладывалась у ребятишек в головах, однако так.
– Дикий замес.
– Дикий. Оттого и случилось, что случилось.
– А что случилось? – ухватился я.
– А случился, старичок, конкретный снос крыши, – ответил Кика и, не дожидаясь моего уточняющего вопроса, пояснил, что имеет в виду: – Пареньку одному тошно стало от всего этого безобразия, решил из секты выйти. Фамилия у него еще какая-то смешная… Как же… А-а, Лакрицын. Да, точно – Петя Лакрицын. Так вот не смог простить Демон такой измены, приговорил слабонервного Петю Лакрицына к смерти и лично приговор привел в исполнение. Расправился жестоко и показательно.
– Зарезал?
– Не-а, застрелил. Но потом ножом на груди это самое фирменное ДЧХ вырезал.
– И сколько ему тогда было?
– Убитому?
– Нет, тому зверьку, которого Демоном погоняли.
– Шестнадцать, кажется. Или даже семнадцать. Ну, что-то около того.