– Ни фига себе, какой ты старый, старичок. А выглядишь как огурчик.
– У китайцев есть мудрая пословица: «Нужно умереть молодым и постараться сделать это как можно позже», – сказал я. – Этому и следую. Впрочем, не так уж мне и много. В один год со мной, между прочим, родился актуальный и по сей день Великий Ноланец.
– Тот, что раскрутил Землю? Астроном?
– Он. Только я, когда сказал об актуальности, имел в виду не его открытия в области небесной механики. Лично для меня Джордано Бруно актуален вовсе не этим. Вертится, не вертится – большая ли разница? Как по мне, так никакой. Счастья оттого, что стала вертеться, поверь, никому не прибавилось. Но вот однажды он сказал, что если бы изначально было известно различие между Светом и Мраком, то прекратилась бы древняя борьба воззрений, в которой целый ряд поколений стремился истребить друг друга. Это вот действительно жизненная проблема. Где Свет? Где Мрак? Как одно отличить от другого? Эта тема покруче будет, чем вульгарное «вертится или не вертится». – Тут я покосился на гравюру с обезьяной, усмехнулся и сказал: – Кстати, а ты знаешь, что студенты, слушавшие лекции Бруно в Оксфорде, называли его Жонглером?
– Правда, что ли? – удивился эгрегор.
– Ага, – кивнул я. – И не просто Жонглером, а Жонглером с кружащейся головой и неспокойными мозгами.
Кика обрадованно щелкнул пальцами:
– Видишь, и тут совпадения: вспомнил о Жонглере, сидя у Жонглера. Забавно, да?
– Так забавно, что даже страшно.
После этих слов я вытащил упаковку с Зернами Света и молча протянул Кике. Тот взял и взвесив на ладони, спросил:
– Не многовато?
– В самый раз, – ответил я, вставая. – И спасибо тебе, Кика.
– За что, старичок?
– Дело одно темное помог мне с места сдвинуть.
– Я ни при чем, – поскромничал эгрегор. – Говорю же – место заколдованное.
– Это я уже понял, но тебе все равно спасибо. – Я встал из-за стола и сделал ручкой. – Пока-пока.
– Подожди, – остановил меня эгрегор.
– Что еще?
– Загадай какое-нибудь желание?
– Зачем?
– Если, находясь в этом кабаке, загадаешь что-нибудь заветное, обязательно исполнится.
– Еще один эксперимент?
– Ну. Хочу убедиться, что не только на меня действует. Чисто из интереса.
Я пожал плечами:
– Не знаю даже, что и загадать.
Действительно не знал. Точнее, не мог с ходу сообразить, что выбрать. Да и как тут выбрать что-то определенное, когда и целого мира мало. Кика, видя мое замешательство, пришел на помощь:
– Ну чего ты на данную секунду больше всего хочешь?
– Честно?
– Честно.
– Встретиться с одной рыжеволосой.
– Ну так именно это и загадай.
Я сдался и – «Хочу!» – загадал.
На том и расстались.
Пока добирался до машины, на ум пришла толковая мысль. Чтобы отработать ее, позвонил своей мужественной помощнице.
– Шеф, вы?! – обрадовалась Лера.
– Вроде я.
– Шеф, ну что?
– Что «ну, что»?
– Я уже свободна?
– Конечно, свободна. Если свободу понимать как осознанную необходимость сидеть и не рыпаться.
– Шеф, вы изверг!
– Есть немного.
– Шеф, я к людям хочу, – дрогнувшим голосом сказала Лера.
Я хмыкнул:
– Сомнительное желание.
– Когда шеф? Когда? Когда-когда-когда?
– На рассвете.
– Завтра?
– Может, и завтра. Может, послезавтра. Может, через месяц. Но обязательно на рассвете. Помнишь, как у Киплинга? Начинал брезжить рассвет, когда Маугли спустился с холма в долину, навстречу тем таинственным существам, которые зовутся людьми. Конец цитаты.
– Шеф, я буду плакать.
– Не надо плакать, надо работать.
– Я бы и рада, шеф, да вот только…
– Лови задачу, – прекратив ерничать, сказал я.
Девушка, почувствовав, что мой голос изменился, тут же подобралась:
– Да, шеф?
Вот то-то же, подумал я и выдал задачу:
– Врубаешь компьютер, входишь в Сеть, копаешься в городских новостных лентах и гребешь все подряд, что касается исчезновения антикварных вещей из музеев, частных коллекций и тому подобного. Это все. Суть уловила?
– Да, шеф. А за какой период?
– За год… Нет, за полгода.
– Все, поняла.
– Раз поняла, чего тогда болтаешь? Иди работать. Через два часа чтоб все было готово. Не успеешь – уволю к чертовой матери. Причем без выходного пособия.
– Ну, шеф, вы и… Ну, вы и… Ну…
Задохнувшаяся от возмущения Лера так и не сказала, кто же я, по ее мнению. Связь прервалась. То ли девушка сама прервала соединение в порыве гнева, то ли трубка в ее руке расплавилась.
Я тем временем уже дошел до тачки и, как только сел за руль, сразу включил кондиционер. А потому что пекло стояло вокруг, как любит говорить Лера, аццкое. Казалось, город всем своим видом вопрошает: где вы, призрачные тени вечерней прохлады? Но время теней еще не пришло. Воздух превратился в кисель, асфальт – в тягучую кашу, пыльные листья дерев – черт знает во что.
Городская толпа-змея ползла исключительно по той стороне, что скрыта домами от солнца. Измученные жарой воробьи тюкали оброненное кем-то мороженое. Кот, лежащий под бочкой с квасом, нахалов видел, но разгонять не хотел, ему было лениво.
Мне тоже было лениво, а также сыто-пьяно, откровенно хотелось спать. Но мой наставник учил меня: «Дракон не должен быть рабом желаний». Поэтому я подхватил песню, льющуюся из магнитолы, подумал с нежностью о рыжеволосой крале, отжал ручник и – «Never let you go» – двинул в офис.
ГЛАВА 9
Добравшись до кабинета, я первым делом выдул прикупленную в ларьке бутылку минералки, затем, тупо глядя в окно, неспешно выкурил сигарету, после чего взял в руки шпагу и, расхаживая с ней по кабинету, какое-то время размышлял о человеке, который не чурался называть себя Зверем 666, подписывал эпистолы именем Антихрист и знал имя Бога. Об Элстере Краули.
Многие посвященные считают, что Краули был самым грозным магом первой половины прошлого века. Возможно, что так. Возможно. Лично не встречался (откуда, если с семнадцатого века сижу на привязи), поэтому точно сказать не могу. Со слов людей более-менее осведомленных знаю, что поначалу Краули состоял в Ордене Золотого Рассвета, но, когда за попытку свергнуть Мастера с помощью отряда из сорока девяти демонов его оттуда на пинках вынесли, основал собственное общество – «Ргентинум Аструм», а еще через время стал главой английского отделения германской оккультной группы «Орден тамплиеров Востока».