«Ну, и далеко ты собралась, психованная?»
«Сам дурак!»
«Сейчас догоню и точно надеру задницу! Доиграешься, зараза чешуйчатая!»
«Да пошел ты, придурок высокородный, Повелитель хренов!»
«Анька! Не беси меня! Остановись лучше по-хорошему! Опять хочешь нарваться? Мне хватило позора перед Джэллалом. Не усугубляй! Предупреждаю, что сейчас начну применять крайние меры!»
«Заткнись, самодовольный чурбан, шовинист драконистый. Я тебе не кукла резиновая для твоих сексуальных утех. Я живая! А ты…ты… И только попробуй меня остановить силой! Я тебе этого точно не прощу! Можешь забыть про свою магию! Ты хоть понимаешь, как это унизительно, лежать чуркой недвижимой?!»
«Аниам, девочка, остановись, пожалуйста! Поговорим».
«Отвали! Не остановлюсь! Видеть тебя не могу! Гад!»
«Анюточка, сокровище мое! Звездочка моя! Драконица моя любимая! Прости меня! Я болван!»
«М-м-ррр! Продолжай! Мне это уже больше нравится».
«Аниам, давай, поворачивая, девочка. Правда, хватит уже. Я был слишком резок. Признаю. Не обижайся».
«Заклинанием швыряться не будешь?»
«Нет, сокровище мое! Обещаю. Только остановись, кошечка моя!»
«Ну, ладно, уговорил»…
Все же слабая я женщина. Учит меня жизнь, учит, а видно все без толку. Вот кому я поверила? Дракону? Как будто я не знала, что Драконам верить нельзя, особенно этому. Конечно, меня нагло и коварно обманули. Я, как последняя дура, стояла и ждала, когда подойдет Грэммер. Еще и ипостась сменила на человеческую. Идиотка наивная! Меня даже не смутила зловещая, ехидная улыбка, с которой ко мне подходил мой коварный супруг. Стояла и упивалась собственной значительностью. Обманули дурочку сладкие речи! Опомнилась я лишь тогда, когда Грэммер стремительным, смазанным движением преодолел расстояние между нами и схватил меня за руку.
— Ну вот, а теперь и поговорим, — многообещающе прорычал он. И ничего хорошего для меня его рычание не обещало. А глаза потемнели так, что легче было мне сейчас же самой удавиться, чтобы, так сказать, не мучиться.
— Грэм! Ты чего?! — Сдавленным шепотом пролепетала я.
По спине от страха поползли противные мурашки. Вырваться, все равно, не получится. Свои навыки и умения я тоже могла засунуть в одно всем известное место. Уж чего-чего, а иллюзий по поводу себя я не испытывала. Против Грэммера я, как боец, была ноль. Огромный такой и круглый ноль! Это даже, если он не будет драться со мной в полную силу, из страха покалечить. А если в полную!.. У меня до моего трагического конца, я думаю, будет минут пять, не больше. При всем моем оптимизме.
Грэммер ехидно усмехнулся. Видимо все мои мысли ему были ясны и понятны, ибо все было написано у меня на лице. Тем не менее, я попыталась пустить в ход последнее средство. Поймать, так сказать, его на слове.
— Ты же обещал?!
Но у Драконов «мужик сказал — не факт, что сделал». Грэммер снова ядовито усмехнулся:
— А что я обещал, любимая? Что не буду применять магию? Обещаю, радость моя, никакой магии. Мы будем действовать старым, проверенным еще нашими предками, методом!
— Это, каким? — Шепотом попыталась уточнить я, хотя уже начинала смутно догадываться. И догадка эта радости мне не прибавила. Если он говорит о методе, которым мне все время грозил приемный отец?!..
— А сейчас увидишь и прочувствуешь, — сурово пообещал муж и щелкнул пальцами. В его ладони появился прутик. Хор-роший такой прутик! Большо-ой! Ма-ма!
В панике я дернулась и попыталась вырваться.
— Куда ты, сокровище мое? Мы еще не начали разговор. — Проникновенно проговорил Грэммер, стиснув меня так, что я даже пошевелиться не могла. С ним меряться силой, все равно, что с КАМАЗом!
— Не станешь же ты меня позорить при посторонних?! — С последней надеждой вскрикнула я.
— Конечно, нет, рыбка моя. Хотя ты ведь меня позорила! — Согласился муж. — Таурэн, Шаур, отвернитесь. Я же не могу позорить Повелительницу поркой при посторонних!
С этими словами, дождавшись, когда наши телохранители отвернутся, этот бессовестный тип резко дернул меня на себя, перегнул через свое колено и натуральным образом выпорол! Все что я смогла сделать, чтобы окончательно не «потерять лицо», это закусить губу до крови и молча выдержать дикую и унизительную экзекуцию. Закончив, этот садюга поднял меня, слизнул кровь с моей прокушенной губы, и вкрадчивым голосом, от которого подгибались колени, и душа от страха покидала тело, проговорил, глядя прямо в глаза почерневшим взглядом Повелителя Драконов: