Райан и Бекки, казалось, замерли навечно. И пока они обнимались, я стояла и смотрела на них. Я чувствовала, что должна оставить их, но не могла заставить себя отвести взгляд. Бекки была первой, кто начал двигаться.
— Ты в порядке? — спросила она, отрываясь от рук Райана, чтобы осмотреть его глаз. Он уже становился фиолетовым.
— Я в порядке, — вздохнул Райан. — Синяки сексуальны, не так ли?
Бекки рассмеялась сквозь слезы и покачала головой, вынуждая Райана снова вздохнуть.
— По крайней мере, он не сломал мне нос. Не могу поверить, что он меня ударил.
— Он придурок, — возразила Бекки.
— Думаю, я это заслужил. Я не должен был заканчивать все вот так.
— Ты сказал все правильно.
— Но они были моими друзьями в течение долгих лет.
— Забудь их, Райан, — прошептала Бекки, снова крепко обняв его за талию. — Они заслуживают друг друга. А ты заслуживаешь друзей получше.
— Ты все еще мой друг, правильно?
— Единственный твой лучший друг со второго класса, — Бекки отстранилась и улыбнулась Райану. — Это никогда не изменится.
Они засмеялись, когда снова обнялись, но улыбка Бекки быстро исчезла.
— Спасибо, что поддерживаешь меня.
— Майк идиот. Я должен был надрать его зад несколько недель назад. Но думал, что это просто разговоры, понимаешь?
— Да.
— Мне жаль.
— Нет, — вздохнула Бекки. — Мне жаль. Я не хотела, чтобы это переросло в драку.
— Не волнуйся об этом. В любом случае, драка произошла из-за Джейми.
Резкая боль пронзила меня, когда я смотрела, как Райан ведет Бекки на ее первый урок. Одно дело думать, что я разрушаю его жизнь, но совсем другое — слышать, как он это подтверждает.
Мне нужно убираться отсюда. Я повернулась и направилась обратно к стоянке. Я все еще могла слышать, как Райан и Бекки разговаривают, пока шла.
— Райан, насчет Джейми, — начала говорить Бекки. По ее тону было ясно, что она не совсем в восторге от нашей дружбы.
— Давай не будем сейчас говорить о Джейми, — перебил ее Райан. — У меня уже было достаточно споров для одного дня.
— Но она…
Не знаю, что заставило ее остановиться, но вместо того, чтобы повторить все то, что наговорила обо мне Пейдж, она просто сказала:
— Я просто беспокоюсь о тебе.
— Не надо, — это было последней вещью, которую я слышала, прежде чем завела машину и уехала со школьной территории.
Я поехала домой, и мое лицо было настолько бледным, что было легко убедить моих родителей, что я плохо себя чувствую. Я действительно могла заболеть, потому что весь день была несчастной. Конечно, это были страдания, которым я подвергала саму себя, но сомневаюсь, что даже самый ужасный вирус мог заставить меня чувствовать себя еще хуже.
После обеда я уснула и не просыпалась, пока не раздался мягкий стук в дверь. Я сказала: «Входи», предполагая, что это мама в миллионный раз проверяет меня, и не открывала глаза, пока не поняла, что рука, которая убирала мои волосы, была слишком велика для руки мамы.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Райан, когда я открыла глаза. — Твоя мама сказала, что ты заболела.
У меня было слишком много вопросов, и я не могла решить, какой следует задать в первую очередь, поэтому вместо этого инстинктивно задохнулась от ужасного синяка, который покрывал правую часть его лица.
— Твой глаз!
Он криво усмехнулся.
— Сексуальный, правда?
Я даже не смогла рассмеяться — настолько ужасно он выглядел.
— Выглядит болезненно.
— Все не настолько плохо.
Райан больше ничего не уточнил, а я не знала, что еще сказать, поэтому начала задавать свои вопросы.
— Что ты здесь делаешь?
— Тебя не было в школе. Я волновался.
После всего, что он пережил сегодня, он волновался обо мне? Это было так мило, но все же мне стало от этого только хуже. Как он мог продолжать мне так беззаботно улыбаться? Ему же должно было быть больно. Я хотела спросить, но не хотела первой начинать этот разговор.
— Разве прямо сейчас ты не должен быть на тренировке?
Улыбка сползла с лица Райана, и он указал на синяк.
— Дрисколл и я были отстранены от тренировок до конца недели. Это касается всего, что связано со школой. Тренер настолько разозлился, что у него полопались капилляры в глазах.
Я не могла поверить, что он смеется. Я не находила в этом ничего смешного.