— По мне так лучше ни то, ни другое, — сострила я, а затем стремительно направилась к выходу из класса.
Он не последовал за мной, отчего я была счастлива. Но во вторник, во время обеда, он был таким прилежным, как никогда, и таким милым, что моему раздражению не было конца.
— Эй, Джейми! — поприветствовал меня Райан, когда поставил свой обед рядом с моим.
— Что заставило тебя уйти?
— Интервью.
Я закатила глаза, но Райан вытащил блокнот и ручку, будто зная, что я сдамся.
— Прямо здесь, посреди столовой, так что это не свидание, — сказал он. — Никаких глупостей, только основное, и тогда я оставлю тебя в покое. Обещаю.
Это того стоило. Я посмотрела на него, и он улыбнулся, уже зная, что получит свое.
— Прекрасно. Что ты хочешь узнать?
— Все.
— Ладно. Я люблю радугу, щенков и долгие прогулки по пляжу. Я не люблю рэп-музыку, квашеную капусту и людей. В основном, тебя.
— Идеально. — Райан записал мои слова в блокнот, прекрасно зная, что я несу чушь. — Что еще?
— Это все.
— Это не помогает, Джейми. Я должен написать биографию, а не статью для Playboy.
— Что ты еще хочешь знать?
— Я много чего хочу знать. У меня много вопросов к тебе.
— Например? — спросила я с сарказмом.
— Например, на днях мне стало интересно, почему ты красишь волосы?
Хорошо, я ожидала, что он спросит, где я родилась, или когда у меня день рождения, но почему я крашу волосы? С чего это вдруг?
— Что? — спросила я, стараясь не смеяться. Потому что не хочу, чтобы он думал, что одержал победу.
Он улыбнулся, наслаждаясь моим смущением.
— Ну, ты не азиатка и не пытаешься косить под гота. Не то чтобы твои волосы не смотрятся с этими яркими зелеными глазами, но это, очевидно, не твой естественный цвет. Так почему черные?
Я задумалась на мгновение. Уклонение от вопроса вызвало бы больше подозрений, чем ответ. Но я не могла придумать, что сказать, поэтому решила, раз он сказал правду, то и мне стоит.
— Ну, их натуральный цвет — зеленый, — призналась я. — И черная краска намного лучше, чем осветлитель.
Он нахмурился на секунду, почти поверив мне, но затем рассмеялся.
— Зеленый?
— И это не естественный цвет моих глаз. Это голубые линзы.
— Но если ты носишь голубые контактные линзы, чтобы глаза казались зелеными, тогда они должны быть…..
— Желтыми.
— Получается, что твои волосы зеленые, а глаза желтые?
— Ага. Ты закончил?
Я надеялась, что мои ответы, довольно правдивые, дадут Райану намек, что он не сможет добиться от меня реального интервью, и отступит. Он был тих секунду, глядя на меня из чистого любопытства. И я могла сказать, что он обдумывал спросить что-то еще.
Я смотрела на него, и он, отряхнувшись от оцепенения, улыбнулся.
— Еще один вопрос, — сказал он, сделав недолгую паузу, чтобы я не успела сказать «нет». — Где ты научилась так целоваться?
Снова Райан был полон сюрпризов. Я не ожидала этого. При одном упоминании о нашем поцелуе мое сердце чуть не остановилось. Я попыталась скрыть свою реакцию, но он заметил, что я вздрогнула, и наклонился ко мне поближе с дерзкой ухмылкой.
— Неужели я задел за живое?
— Допрос окончен, — огрызнулась я.
Я должна была постараться найти какое-нибудь фальшивое объяснение, но запаниковала. Нелегко быть в моем положении. Я имею в виду, сколько раз Кларк Кент [3] был пойман и должен был придумывать глупые объяснения? И он имел с этим дело всю свою жизнь. Я «другая» всего лишь год. И на самом деле, с тех пор как мы сюда переехали, мне не приходилось пытаться что-то скрыть.
Когда я схватила свою сумку и вышла из столовой, то молилась, чтобы Райан не последовал за мной точно так же, как раньше. Но не тут-то было. Он, несомненно, привлекал внимание.
— Джейми, подожди!
Я ускорила шаг, надеясь, что могу быть вне пределов слышимости любопытных зрителей столовой, но Райан схватил меня за руку, как только я вышла за дверь.
— Ты остановишься? — спросил он. — Я схожу с ума, с тех пор как ты меня поцеловала.
— Это был просто поцелуй, Райан, всего лишь поцелуй. Это ничего не значит. Я, возможно, немного увлеклась, но он должен был хорошо смотреться на глазах всей школы.
Я нервно оглядывалась, и он наконец понял, что я не хочу, чтобы кто-то слышал этот разговор. Потому что он понизил голос и отошел подальше.
— Просто поцелуй? — спросил он недоверчиво. — Я никогда не чувствовал ничего подобного.
Я попыталась успокоиться и ухмыльнуться, насколько могла.
— Ты хочешь сказать, что была искра?
— О, определенно были искры! Этот поцелуй был горячим. Но это не то, что я хочу сказать. Словно я был заряжен, будто батарейка. Я пошел домой, пробежал 5 миль на беговой дорожке и все еще не мог заснуть до четырех утра.
— Ты был немного возбужден.
— Ты, должно быть, тоже почувствовала. Может, это то, что называют химией.
— Между нами нет химии, Райан.
— А я говорю, что есть.
— Ну а я говорю, что ты неправ.
Я попыталась уйти, но он остановил меня.
— Тогда докажи это. Поцелуй меня еще раз и скажи, что ничего не чувствуешь.
— Нет.
— Тебе даже не любопытно?
На парня суперпоцелуй подействовал слишком сильно, потому что он так старался. Я хотела сделать это. Мне, наверное, было намного любопытнее, чем ему, но я не могу сходиться с кем-либо. Никогда.
Я думала об этом каждый день, с тех пор, как поняла, что отличаюсь. И жизнь со сверхспособностями одинокая. Я теперь полностью понимаю, почему герои в комиксах сварливы и подавлены. Они не могут жить своими жизнями. Я не могу быть связанной с Райаном, независимо от того, насколько бы хотела. У меня есть слишком большая тайна, о которой он не должен узнать.
Даже когда произошел несчастный случай, прежде чем я поняла, что у меня появились сверхспособности, врачи проводили разные тесты, пытаясь понять, как я выжила. И спустя несколько часов журналисты и ученые стучались в мою дверь. Был даже бульварный журналист, который стал одержимым и начал преследовать меня. Он даже не знал о моих способностях, и я должна была пересечь всю страну, чтобы сбежать от него. Представьте, если бы кто-то узнал, что я могу сбегать туда и обратно из Сакраменто в Нью-Йорк за десять минут.
И сталкерацци [4] был бы наименьшим из моих забот. Сюда бы заявились из правительства с автоматами и гигантскими пластиковыми пузырями. Я точно не хочу, чтобы надо мной ставили эксперименты, будто я с Марса.
— Видишь? — обвинил меня Райан, отрывая меня от моих навязчивых мыслей, когда я не ответила ему. — Тебе любопытно!
Райан протянул руку к моей щеке, будто собирался меня снова поцеловать. И я сразу же отскочила назад. Я должна быть холодна к нему, как была холодна к Майку. Но с Майком было просто, а перед Райаном крайне трудно устоять.
— Я не могу, — я ахнула, поняв, что не смогу его убедить прекратить попытки, если не буду звучать, как «Не буду!».
Он посмотрел на меня таким взглядом, впервые таким грустным, с тех пор как все это началось. Я желала, чтобы он оставался всегда таким раздражающе счастливым и беспечным.
— Почему ты все делаешь для себя? — спросил он.
Его голос был искренне полон замешательства, но не его голос расстроил меня, и не печальное выражение его лица, ясно показывая, что он жалел меня. Меня расстроил вопрос. Это означало, что я делаю что-то для себя, и это что-то — неправильно. И он сказал это так, словно у меня есть выбор. Это было наихудшей частью. Я не просила, чтобы это произошло со мной. И это не так, будто я делаю это для себя.
Его вопрос заставил меня почувствовать горечь, что мое тело начало дрожать от гнева. Я едва смогла выдавить:
— Это не твоя проблема.
— Ладно, прости, — он отступил, пораженный моей внезапной сменой настроения. — Но эта домашняя работа — моя проблема. И я не чувствую себя комфортно, обманывая. Так что, по крайне мере, может, поможешь мне и дашь хоть что-нибудь, с чем я смогу поработать.
3
Кларк Кент — обладающий сверхспособностями пришелец с планеты Криптон, который живет и работает в Метрополисе в качестве репортера в Daily Planet.
4
Сталкерацци (Stalkerazzi — stalker + paparazzi) ─ агрессивно настроенный журналист — папарацци, преследующий человека днем и ночью.