Но, шагая к храму, он все равно поведал ему все, тому, кого раньше знал только со слов шалафи. Рейстлин умел составить крайне подробный портрет, поэтому Даламар быстро почувствовал, что давно знает Таниса. Полуэльф даже начал раздражать его именно в тех моментах, в каких он бесил и Рейстлина.
Танис откровенно не доверял ему и не скрывал этого. Ох уж эти светлые воины… Он был прямолинеен, почти как клятые соламнийцы. Он ничего не хотел слушать, он лишь жаждал крови Рейстлина, желая отомстить за своего друга Карамона. И заодно, судя по косым взглядам, которые он бросал на Даламара, он был готов и его пустить в расход. Просто за компанию. За то, что он так восхищенно отзывается о своем учителе. За то, что носит черное. Сколько ни твердили миру о необходимости равновесия, полностью понимать его могли лишь маги. Прочих история Истара ничему не научила.
В храме, когда Даламар, заметно побледнев лицом, а потом и позеленев − служителю тьмы было очень худо во владениях светоносного бога, отдал умирающему Элистану свои зелья, Танис изумленно вытаращил глаза. И еще с пущим изумлением смотрел на него, когда жрецу стало настолько лучше, что он смог сесть и поприветствовать собравшихся.
«А что ты ожидал, полуэльф?» − подумал Даламар. − «Что я пришел сюда, испытывая такие муки, чтобы посмеяться над страданиями светлого жреца и восславить Темную Королеву?»
Он попытался изложить свой план максимально коротко и сжато − с каждой минутой ему становилось все хуже. Но, конечно, никто не верил ему. Даже тот факт, что Рейстлин отправился в прошлое, и тот казался собравшимся нереальным, а уж то, что маг задумал стать богом и сместить Владычицу Тьмы…
Даламар уже уверился в том, что он умрет прямо здесь, корчась и выворачиваясь наизнанку. А ведь Паладайн, давая своим последователям столь скудные мозги, мог быть и более милостивым к адепту зла, который… Да, как бы смешно ни звучало, пытался спасти мир. Спасти его от собственного учителя, ради которого он убил бы каждого обитателя этого самого мира.
Но он − маг. Только маги понимали важность присутствия всех сил мироздания, всех созданий этого мира. И именно поэтому он сделал столь страшный выбор, уже червем пожирающий его сердце. Понимал ли кто-либо из собравшихся, что он испытывал? Вряд ли. Скорее всего, они думали, что ученик Рейстлина жаждет славы, мечтая одолеть своего учителя, и при этом просто трясется за свою шкуру. Что же, пусть так они и думают.
К счастью, слово вскоре взял Элистан, подтвердив слова темного эльфа. К речам верховного светлого жреца, к тому же умирающего, доверия было больше.
− Почему ты поступил так? Помог Элистану?− требовательно спросил Танис, когда они шли из храма в сторону башни. − Мне казалось, ученику Рейстлина нет дела до жрецов Паладайна.
− Ученика Рейстлина научили отдавать долги… − задумчиво ответил Даламар.
Ему не хотелось рассказывать эту историю. Она была слишком личной. Как он был испуган тогда, просидев несколько суток у постели шалафи, который метался в бреду, не приходя в себя, а его тело сотрясали приступы ужасного кровавого кашля. Никому не представить степени отчаяния темного мага, который обращается к светлому жрецу.
− Неужели… Рейстлин тебе так дорог? − Полуэльф, казалось, не мог уложить у себя в голове услышанное.
Лицо Даламара свело судорогой.
− Зачем эти разговоры, любит − не любит, плюнет − поцелует? А, полуэльф? − зло выдохнул он, отвернувшись.
Фраза вышла странной, Танис вроде бы аж закашлялся. Неужели правду говорят, что эльфы не созданы для лжи? И дурить он может только непроходимых идиотов?
− Моя единственная любовь − магия, − продолжил Даламар после неловкой паузы. − Тебе просто не понять. Рейстлин владеет магией, как никто. Разве я мог позволить себе потерять его? И теперь, когда я думаю обо всех знаниях, что пропадут с его смертью…
Он осекся. Воистину, проклят был его язык.
Полуэльф, похоже, так и не смог поверить, что ученик встанет против своего учителя.
Даламар не мог его винить. Он и сам не готов был поверить в это.
Однако в коварство Китиары он поверил легко. Знакомство с этой женщиной смогло сократить дистанцию между ними, несильно, но тем не менее.
На прощание Даламар отдал ему серебряный браслет, который мог защитить его от магии Рыцаря Смерти.
А затем они разошлись, чтобы каждый смог приготовиться к собственной битве.
Черный маг продолжал спасать мир. Мир медленно сходил с ума.
***
Она вошла к нему в Башню, когда он этого не ожидал. Просто взяла и вошла, дрожащая, испуганная, вся покрытая царапинами и кровоподтеками, еле стоящая на ногах.
− Еле дошла, − выдохнула она, протягивая к нему руки. − Я пришла помочь тебе, Даламар!
Рыцарь Смерти лично предупредил его о планах своей госпожи. И даже без его предупреждений эльф прекрасно понимал, что Китиара всегда играет только за одну сторону − за свою. Конечно, она не хотела, чтобы Такхизис вышла в мир, ведь тогда ей самой не хватило бы в нем места. И, разумеется, она бы не стала служить своему младшему брату, даже стань он богом. Она пришла, чтобы покончить с обоими, это было очевидно.
Почему же он все-таки сделал шаг вперед и подхватил ее? Она прижалась к нему, обхватила руками его шею, точно спрут.
− Мне уже гораздо лучше, − прошептала она.
А затем он почувствовал, как между его ребер входит холодная сталь ножа.
− Будь ты проклята, Китиара, − прохрипел он.
В ее глазах он прочел не торжество, но страх. И еще кое-что.
Она тоже не поверила, что Даламар мог подняться против своего шалафи. Именно поэтому и вонзила кинжал ему в спину.
Никто в это не верил.
========== 8. Врата ==========
− У тебя будет всего лишь несколько секунд, чтобы принять решение. − Вдруг услышал он голос шалафи.
Примерно в тот же момент он понял, что Китиара промахнулась. Она и сама заметила это и выругалась, но тут же, не давая ему время прийти в себя, принялась швырять в него различными предметами. Она прекрасно знала, как надо сражаться с магами.
Очень быстро до Даламара дошло, что разговорами дело не решить. Как ни странно, но ему было даже немного жаль.
− Ну конечно… − прошипела она, уклоняясь от молнии, сорвавшейся с пальцев Даламара. − Я знаю, как все будет… Мой братец выползет из Врат, шипя от ран, а тут ты, верный его ученик! Ты окажешь ему помощь, ведь только на это ты и годишься, ты, никчемный слуга!
Ему приходилось уворачиваться, одновременно собирая силы для следующего удара, и он уже понемногу начинал слабеть. Эта рана не была опасной, но Китиара уже готовилась сделать новый выпад. И Даламар нисколько не сомневался, что в следующий раз воительница не промахнется.
Он потянулся к жезлу, висевшему у него на поясе. Рейстлин презирал все волшебные кольца, жезлы и прочее, довольствуясь одним только посохом Магиуса. Но коллекция магических вещей у него была обширная, и он спокойно разрешал ученику пользоваться большей её частью. Не переставая, правда, отпускать ехидные замечания касательно магов, что обвешивались с ног до головы амулетами, точно палантасские блудницы украшениями. Даламар и сам старался в этом походить на учителя, не расставаясь лишь с заживляющим кольцом − его ношение одобрил сам Рейстлин после того неудачного эксперимента. Но теперь, готовясь к битве, он, отбросив всякий стыд, запасся магическими вещами. Пусть палантасская шлюха, зато шлюха защищенная…
Китиара отбросила кинжал и выдернула меч из ножен. Они сделали выпад одновременно. Меч вошел глубоко, задев кость, и чуть было не лишил его руки. Воительница же рухнула на пол с почти сквозной дырой в животе. Воздух наполнил тошнотворный запах паленого мяса.
Кровь, что шла из его раны, почти мгновенно залила мантию. Он поднес руку к глазам и увидел, что цвет у его крови неестественно яркий. Сознание начало стремительно тускнеть.