– Ты голоден? – Паша надеялся, что аппетит Мигэлю достался от матери, ведь запасы были скудны.
К счастью, Паша оказался прав.
– Да, уже пора перекусить.
С этими словами эльф извлек из недр спрятанной в шалаше сумки мешочек с орехами и глиняный кувшинчик с водой. Паша же достал вяленую колбасу с хлебом и сыром. К счастью еда и не думала портиться, впрочем, Паша не брал с собой скоропортящихся продуктов, отдав предпочтение крупам, специям, сушеному мясу и даже взял с собой несколько пачек вермишели быстрого приготовления. Взял он с собой и двухлитровую бутылку газировки, глотнув которой Мигэль долго не мог сказать ни слова, ожидая смерти.
– Это точно не яд?
– Нет, – Паша смахнул проступившие на глазах слезы, поведение эльфа сильно его рассмешило, – Вообще-то этот напиток считается очень вкусным, его все пьют.
С этими словами он сам демонстративно отпил из бутылки. После они развели костер и вскипятили воду в глубокой миске, которую Павел привез из будущего. Тогда Паша угостил эльфа и растворимым кофе, его, в отличие от газировки, Мигэль признал напитком богов. К сожалению этого напитка богов Павел взял с собой немного, всего одну стограммовую упаковку да кило сахара в придачу.
Тогда Паша показал эльфу зажигалку, компас, раскладной нож, фонарик, зеркальце, которое планировал продать местным женщинам. На каждый предмет эльф смотрел с восторгом, замирая от удивления. Подаренную ему дешевую пластиковую расческу Мигэль бережно уложил под рубашку, долго благодаря Павла, даже позабыв о сломанном носе.
Когда совсем стемнело, Паша даже не подумал о том, чтобы доверить эльфу ночное дежурство. Все-таки он решил быть осторожным до конца, поэтому остался сам сидеть у костра, но усталость подкралась незаметно, будто неуловимый грабитель, и Пашу сморило прямо у костра. Проснулся он на рассвете, Мигэль все еще спал.
«Вещи на месте, эльфенок тоже, значит, все хорошо»: подумал Паша, набирая воду из ручейка неподалеку от лагеря.
Кружка кофе не сильно-то и взбодрила Павла, но помогла отойти ото сна тем, что была очень горячей. Не смотря на дневную жару, ночи здесь были холодными, и чувствовалась приближающаяся зима. Впрочем, и днем жара была бы вполне терпимой, если бы Паша не был облачен в толстый поддоспешник и десяток килограмм стали. Однако снимать доспехи не хотелось, во-первых их куда легче носить на себе, чем в руках, а во-вторых они куда лучше могли бы защитить от посягательств потенциальных врагов, нежели рубаха и тонкие штаны.
На завтрак Паша кое-как смог сварить себе гречки и съел ее с куском колбасы и сыра. Мигэль позавтракал все теми же орехами и корнеплодами из собственных запасов.
– А теперь пора нам к людям, – сказал Паша, – В лесах я жить не намерен, а значит, нужно искать ближайшие поселения.
– К людям? – казалось, эльф не просто удивлен, а скорее напуган.
– Конечно, к людям, – Паша уже полностью собрал свои вещи, – Ты только уши свои спрячь, чтобы лишних вопросов нам не задавали, а там уже посмотрим, что и как.
Эльф отчего-то безропотно повиновался Павлу, да и вел себя так, словно Паша его верный товарищ. Впрочем, Пашу это устраивало и спутник, каким бы странным он не был, ему был нужен. К тому же Мигэль сын Яна, а о Яне у Паши были только светлые воспоминания, потому бросать этого эльфа на произвол судьбы ему никак не хотелось.
Он условились представляться путешественниками. Мигэль должен был стать Пашиным молчаливым племянником, который странствует со своим дядей. Об изменении имен они пока не подумали, так как не имели понятия, что за имена им взять, чтобы не вызвать подозрений.
По окраине леса шла дорога, сплошь покрытая тонкими колеями, что оставляют колеса возов и телег. Едва ли путники прошли по ней и тройку километров, как впереди показалось село, раскинувшееся на склоне холма. Всего домов на двадцать, село казалось небольшим, но выглядело весьма оживленным.
Вооруженных людей Паша не заметил, это его успокаивало, ведь быть убитым так быстро ему совсем не улыбалось.
Сельчане заметили чужаков еще на подходах к поселению, но беспокойства не проявили, видимо, по этой дороге не редко кто-то проходил, впрочем, это было понятно и по разбитости дороги. На окраине деревни имелся и постоялый двор. То, что это именно он, Паша понял, взглянув на едва покачивающуюся вывеску, на которой был изображен свиной окорок на блюде и какая-то надпись. Понять ее Паша не смог, буквы отдаленно напоминали греческие, но определить их принадлежность наверняка Паша не мог. Паша пристально смотрел на надпись, в какой-то момент буквы стали казаться ему знакомыми, но его отвлек Мигэль: