Лидерство и обучение неразрывно связаны друг с другом.
Путешествуя не так давно в Танзанию, я имел возможность познакомиться с небольшой группой хадза, племенем охотников-собирателей, которые не имеют представления о земледелии и хозяйстве, так же как их предки сотни тысяч лет назад. У хадза вследствие кочевого образа жизни практически отсутствует материальная собственность. Свободно передвигаясь по африканскому континенту, они редко останавливаются на одном месте более чем на десять дней, следуя маршрутам миграции и погодным условиям в поисках пищи. Они питаются, собирая ягоды, коренья, различные корнеплоды, мед и охотясь на дичь с помощью отравленных стрел. Племя живет самой простой жизнью, пребывая в тесной взаимосвязи с миром природы.
Однажды утром, когда мы прогуливались по поросшему лесом горному кряжу, один из членов племени указал на небольшой корявый куст, чем вызвал оживленное обсуждение, в которое включились и мужчины, и женщины. После прений женщины принялись копать землю у корней растения в поисках питательных корнеплодов. Пока женщины ковыряли землю палками-копалками, мужчины закурили, продолжая переговариваться и время от времени бросая замечания и что-то советуя женщинам. В какой-то момент, когда женщины уже вырыли трехфутовую дыру и вытягивали один из толстых клубней, кто-то из нашей группы в шутку сказал одному из мужчин: «Я вижу, вы позволяете делать женщинам всю грязную работу». Не различив скрытого юмора в замечании западного человека о равноправии, мужчина племени хадза серьезно ответил: «Нет, мы все учимся тому, чтобы уметь делать всё. Каждый из нас вождь. Если что-то случится, нам необходимо знать, как копать корни, иначе мы умрем».
«Каждый из нас вождь.
Мы все учимся тому, чтобы уметь делать всё».
Эта мысль словно бы отскочила рикошетом от высокого африканского неба. Свет стал ярче, а мир шире, и все вокруг как будто осветилось внутренним светом. Я окинул взглядом нашу небольшую группу образованных, знающих, чинных представителей верхушки среднего класса, которые, согласно стандартам цивилизованного мира, добились значительного успеха в своей жизни. Все они стали лидерами, сосредоточив свои усилия в одной сфере, и достигли уровня экспертов, ограничив себя четкими рамками определенной профессии. Как специалисты они оказались квалифицированы в одной-единственной области. И, несмотря на специальные технические достижения и пользующуюся спросом на рынке труда качества, эти профессионалы утратили целостный взгляд на мир, включающий в себя понимание значения и цели нашей жизни. Во многом именно поэтому мы оказались в Восточной Африке: чтобы посмотреть, как живут другие люди, как управляют собственной жизнью, и, может быть, даже чему-то научиться у них.
Я присмотрелся к хадза: они действительно могут замечательно делать многие вещи. Некоторые из них в чем-то более талантливы остальных, но все они универсалы и могут с легкостью меняться ролями. Все члены племени знают, как искать воду, делать инструменты, свежевать добычу, ухаживать за детьми, выслеживать газелей, разводить огонь с помощью палочки, передавать устные традиции, находить в лесу целебные растения, проводить обряды, строить убежище, вступать в переговоры с другими племенами, бесшумно сидеть, преодолевать длинные дистанции. Если кто-то из них внезапно умирает, сразу же находится человек, который может взять на себя груз его обязанностей. При этом социальный строй племени остается неизменным, а его способность к выживанию меняется минимально. Все члены племени являются лидерами. Достигнута целостность общины, сформирован прочный жизненный уклад; для членов племени важны смысл и цель человеческой жизни, притом что никаких научных достижений не наблюдается.
Я вовсе не романтизирую хадза. Я не луддит и не мечтаю вернуться в давние времена своей культуры. Я отстаиваю позицию единства общества, взаимосвязи, самореализации, полного проявления личного призвания и здоровья разума, тела и духа. Я привел этот пример потому, что он заставляет нас по-новому осмыслить понятие лидерства и указывает на ту цену, которую мы платим за чрезмерно возросшую ограниченность и технологическую направленность образа жизни. Этот процесс начался с индустриальной революции и ускорился с наступлением века информации. Мы вступили в XXI век с его господством технологической культуры, которая, за несколькими исключениями, создала социальные и экономические институты, обходящиеся с людьми как с инструментами для достижения результата. При этом роль человека сводится к тому, чтобы быть дополнительным элементом машины. Мы живем в такое время, когда очень немногие из нас способны ответить на вопрос: «Ради чего мы прилагаем столько усилий?» Мы живем в мире, где ощущается острая нехватка подлинной основы для осознания смысла, ценностей и цели человеческой жизни. Результатом подобного морального оцепенения и всеобщего отчуждения становится расшатывание духа человека.