Вдумчивый литературовед А. М. Турков в недавно вышедшей книге «Чехов и его время» сомневается в автобиографическом характере этого письма и приводит убедительные доказательства для своих сомнений. Однако даже если это не исповедь самого Чехова, а история другого или других молодых людей, история не одной личности, а типа, страница эта тем не менее — проникновенный рассказ о самовоспитании. О преодолении неблагоприятных обстоятельств. О преодолении предрассудков и привычек среды. О выработке поведения и шире — характера.
И еще пример. Французский писатель и драматург Жюль Ренар.
Жюль Ренар (1864–1910) не обрел такой известности, как Стендаль, Бальзак, Гюго, Франс. При жизни его произведения не привлекли внимания современников. Недаром он с горькой иронией просил, чтобы на его памятнике было написано: «Жюлю Ренару — его равнодушные соотечественники». Писать о нем стали, когда в 1927 году посмертно вышел его «Дневник», самое замечательное из того, что он написал, человеческий документ и художественное произведение большой силы и великой правдивости.
Судьба оказалась неблагосклонной к Жюлю Ренару. Тягостная обстановка в доме родителей, мать, лицемерная ханжа с ужасным характером, нелюдимый и суровый, но робеющий перед истерическим напором жены отец. В юности Жюль Ренар работал в канцеляриях, занимаясь глубоко чуждым ему делом, зарабатывал гроши, вечно нуждался. Пришлось ему принимать унизительную помощь, пробиваясь в литературу, заниматься литературной поденщиной, — писать по заказу какого‑то дельца книгу на чуждую его интересам тему. Труден и горек был его путь и тогда, когда он стал профессиональным литератором. Ренар имел все основания винить семью, среду, обстоятельства, время. Такие мотивы в его «Дневнике» есть. Но не они главное. Ренар постоянно размышляет об упорстве, которое необходимо художнику, о труде, без которого нет искусства, о моральном долге литератора и вообще личности. Его «Дневник» спорит с людьми, полагающими, что талант ниспослан как некий дар свыше, а вдохновение озаряет и не требует усилия. Он безжалостен к позе, самолюбованию, эгоизму, поблажкам самому себе. Вот одна из записей.
1 января. Исповедь. Недостаточно работал: слишком сдерживал себя. Хотя в жизни я скорее расточителен и слишком расходую себя, в литературе я, стоит мне взяться за перо, колеблюсь, становлюсь чересчур совестливым. Я вижу не прекрасную книгу, а ту дурную страницу, которая может эту прекрасную книгу испортить, и это мешает мне писать…
Недостаточно бывал на людях, следует видеть людей, чтобы расставить их но местам сообразно с заслугами. Слишком презирал журналистику, мелкие неприятности, щелчки судьбы. Недостаточно читал греческую литературу, недостаточно — латинскую. Недостаточно занимался фехтованием или велосипедом: заниматься ими до одурения…
Все больше и больше становлюсь эгоистом… Стараться искать счастья в том, чтобы делать счастливыми других. Не смел восхищаться книгами или поступками. Что за мания изощряться в остроумии перед теми самыми людьми, которых хочется обнять! Слишком добивался, и добивался лицемерно, от друзей похвал «Рыжику»…
Слишком много ел, слишком много спал, слишком трусил в грозу. Слишком много расходовал денег: дело не в том, чтобы много зарабатывать, а в том, чтобы мало тратить.
Слишком пренебрегал мнением других в важных вопросах, слишком часто спрашивал совета по пустякам…
Слишком упивался своим сочувствием несчастью других. Разыгрывал уверенного в себе человека. Притворялся маленьким мальчиком в присутствии мэтров; перед теми, кто моложе, изображал добряка и великого человека, который не виноват в том, что он гений.
Слишком интересовался киосками, в надежде увидеть там свои книги, слишком присматривался к газетам, надеясь найти там свое имя.
…Слишком много говорил о себе. О да, слишком, слишком! Слишком много говорил о Паскале, Монтене, Шекспире и недостаточно читал Шекспира, Монтеня и Паскаля.