Щукин удивлённо наклонил голову к плечу.
— Продолжай. — Коп выглядела задумчиво.
— Упс. Вот это да… Заявляю со всей ответственностью: никаких предложений от твоих коллег по дискредитации, введению тебя в заблуждение либо вообще связанных с тобой я НЕ ПОЛУЧАЛ. Есть разве что одна догадка, но она к тебе никаким местом… Кстати, я тебя и увидел-то впервые только что! До этого о твоём существовании даже не подозревал!
— Что за догадка? По Дьёрку?
Хван, глядя на происходящее со стороны, отметил, что ему уже интересно наблюдать за мимикой этой стервы. Его имевший место страх постепенно улетучивался, уступая место любопытству.
Или ему нравятся её глаза?!
Поймав себя на последней мысли, кореец удивлённо отвесил нижнюю челюсть и на какое-то время ушёл в себя.
— Ну, я тогда подумал, что моё заявление даст полиции возможность списать какую-то часть денег на негласный аппарат, — пояснил Щукин. — Этот ваш Дьёрк имел такой вид, словно сдал сложный тест или прошёл какой-то экзамен. В общем, считал, что он меня облапошил и что-то на этом поимеет — читалось по его лицу. Мне это показалось занятным.
— Мне сейчас это всё кажется ещё более занятным, — женщина смотрела на русского очень странно. — Ты действительно такая чистая монета, которой представляешься? Или всё же считаешь себя сильно умным?
От ДжоЧже не укрылось, что руку нового товарища бабища отпускать и не думала.
Впрочем, кажется, Щукина это нисколько не парило.
А ведь самому корейцу и в голову не пришло, что его новый знакомый может быть как-то связан с полицией. Это бы объясняло, кстати, его такое наплевательское отношение к загрузке нелицензированного софта из собственной квартиры.
Стоп. Он реально втыкал в момент встречи, одернул себя ДжоЧже. Отбрасывал копыта. И ему вполне логично было тогда пофиг на какие-то там юридические последствия: если жить из-за травмы тебе осталось меньше суток, проблемы с законом волнуют несильно.
Просто у Щукина, как оказалось, реально есть какое-то фундаментальное медицинское образование. По крайней мере, в части теории.
— А практика в хирургии щ-щас и на хрен никому не нужна, не в средние века живём, — невпопад выдал кореец вслух, увлекшись собственными мыслями. — Роботы на что…
— Теперь я начинаю беспокоиться всерьёз, — озадаченно ответил стерве Щукин. — Ну и в чём же подвох?! Имело место уголовное преступление. Потерпевший написал заявление. Я что-то не понимаю, чего ты прицепилась?!
— На Молний тебе плевать? Смелый? — полицейская померилась какое-то время с собеседником взглядами, не забывая глядеть на их руки.
— Не понял. — Русский казался теперь встревоженным и искренним. — Дьёрк же должен будет с ними разобраться, нет? Ты как будто намекаешь, что мне всё равно что-то угрожает? Именно из-за этого обращения в полицию?
— Из-за фиксации в полиции твоих претензий в адрес Молний, — подтвердила стерва. — Или ты бессмертный? Ты правда не опасаешься, что они придут к тебе предъявлять? А ведь они придут, обязательно.
— Эй, стоп-стоп-стоп! Ну да, я заявил, — недоучившийся доктор принялся торопливо размышлять вслух. — Как ты говоришь, эти Молнии действительно могут попытаться прийти ко мне с претензиями… Но ведь всем же будет ясно, случись со мной что, кто в этом виноват? — Щукин был растерян. — В этом участке лежит моё собственноручное заявление! — он постучал свободной рукой по крышке стола. — Они же после такого… Полиция же обо всём знает?!
Повисла неловкая пауза.
Детектив с интересом разглядывала своего собеседника, словно неведомое насекомое.
Хван отстраненно подумал, что и на Молний можно найти противовес. Другое дело, что не в европейском квартале. Но об этом будет смысл думать только после того, как окончится их общение со сукой Лоу — чтобы не загадывать заранее. И не сглазить.
— М-да. Пожалуй, такого не изобразишь, — подвела итог собственным размышлениям детектив.
Отпуская руку Щукина, поднимаясь, соединяя обе ладони за своей спиной и начиная прохаживаться вдоль стола.
— А что приложуха говорит? — ДжоЧже, вернув себе способность мыслить здраво, рассудил, что больше ему ничего не угрожает.
По крайней мере, здесь и сейчас: между русским и сукой намечались дела гораздо интереснее, чем скучный и законопослушный кореец.