— А он что? — здоровяк кивает в сторону деда.
— Старик рядом с тобой больше озабочен какими-то личными комплексами, не здоровьем больного.
— А я? — парняга, постоянно перебивая, и не думает скрывать своего интереса.
— Тебе на себя наоборот наплевать. В том плане, что тебе начхать, что я о тебе подумаю — и буду или нет тебя бояться дробь уважать. Но тебе совсем не наплевать, выживет ли пациент. В отличие от, — красноречиво указываю взглядом на его напарника.
— И?
— У вас есть нейро-расширения, которые измеряют достоверность моего текста?
Вместо ответа он молча подходит и берёт мою ладонь в свою.
— Почему не можете таким же образом проверить Хвана? — смотрю ему глаза в глаза, сжимая пальцы покрепче. — К чему была вся эта акробатика?
— Твой Хван обвешан нейро-продуктами, как… кхм. И качество их высокое — нет времени и гарантии при опросе.
— Окей, слушай тогда меня. Мы о вас знать ничего не знаем. У нас нет никаких интересов внутри вашей организации, кроме взаимовыгодного заработка. Лично я о вашем существовании узнал вот только что, из онлайн-аукциона. Задавайте любые вопросы.
— Есть что-либо, о чём ты сейчас умолчал? — мелким бесом прорезается дед, тоже подходя вплотную. — Как гарантировать, что после твоей операции не останется нейрозакладок в пациенте?
— Нет на первый вопрос. На второй: понятия не имею, о чём ты сейчас вообще. Подозреваю, что знает мой напарник, но его рядом нет.
Они снова переглядываются.
Сжимаю руку качка сильнее, возвращая его внимание:
— У вашего родственника вот-вот откажет мотор, уже начал отмирать — некроз же. Я всего лишь пришёл исправить этот момент. Знаю, как; и хочу за это денег.
— Сколько?
— Столько, сколько была ваша последняя ставка на аукционе.
Старик начинает открывать рот.
— Хочешь поторговаться? — не выпуская руки культуриста из рукопожатия, смотрю на невысокого деда сверху вниз.
— Почему твоя сумма стоит по верхней планке? На аукционе мы предлагали эту ставку проверенной и известной клинике, а ты — ноунейм.
— Во-первых, у меня есть сертифицированный здесь хирургический робот, в отличие от вашей известной клиники. Получается, как минимум государство не считает меня ноунеймом. Во-вторых, я же не прошу предоплаты, как они?
Опять переглядываются.
Снова удерживаю руку качка:
— Вначале — работаем. Затем — тесты по итогам работы, делайте, какие хотите. У вас же и экэгэ, и прочий фарш под рукой.
— Потом?
— Потом наблюдаем. Если всё нормально — рассчитаетесь.
— А ты не боишься нашей неаккуратности в финансах? Оказанная услуга не стоит ничего.
— А у вас что, этот больной — первый и последний в жизни? И вы больше не боитесь проиграть очередной медицинский аукцион? — ну и как тут не фыркнуть. — Если вы раз и навсегда решили отрезать себе дорогу к медицине на этой планете, вы будете на верном пути.
— Почему так уверен?
— На аукционе есть закрытый для клиентов раздел, он только для исполнителей. Перед тем, как ехать к вам, Хван оставил закладку, куда мы едем. После того, как исчезнем, все врачи возьмут на заметку вашу весёлую контору.
— Вы же не члены "профсоюза"?
Интересно, а что у них тут за профсоюз медиков? Впрочем, для правильного ответа это знать не обязательно.
— А какая разница? — да что ж он так из рук-то рвётся, сам ведь поначалу хотел меня за ладонь подержать. — Наши с ними внутренние конфликты не касаются того, что на вашей территории может исчезнуть добропорядочная хирургическая бригада.
ДжоЧже вошёл в импровизированную операционную, пошатываясь.
— Привет! — буднично бросил через плечо Щукин, порхая вокруг подобия операционного стола. — Как ты себя чувствуешь? Сейчас работать надо будет.
— Чувствую себя на тройку, но работе не помешает, — честно ответил Хван.
— Точно не помешает? Иди сюда, давление тебе померяю: не нравишься ты мне.
— Не надо ничего мерить. После инфры это я ещё нормально себя чувствую.
Азиат вышел на середину комнаты, присел возле своего робота прямо на пол и принялся его распаковывать.
— Что за инфра? — Щукин не отрывался от пациента.
Интересно, чем он там занят?
Пара охранников, остановившись у входа и не входя вовнутрь, настороженно наблюдали за происходящим.
— Инфразвук в сцепке с вихревыми токами. Очень неприятные ощущения, если на тебе есть нейро-расширения. — Кореец решил философски относиться к тому, что его новый товарищ в технике ну совсем не ориентируется.
— У меня были такие впечатления, как будто сознание просто отключили. Тумблером снаружи, — на секунду замерев, поделился Щукин.